Учиться, учиться и учиться!

Форум «Становятся ли рыбы умнее?»

Герасимов Владимир:
Хочу услышать мнение других рыболовов. Есть ли у вас впечатление, что рыба постепенно умнеет и гораздо реже соблазняется даже на натуральные приманки?
Гаврила М.О.
Совершенно согласен! Причем это происходит как-то сразу по всему водоему... Впору рассуждать о некоем глобальном информационном поле живой природы. Рыба не так проста - иначе давно бы выловили... А вот интересно, передается ли жизненный опыт отдельной рыбы ее потомству? По науке нет, и не только у рыб. Но уж больно быстро умнеют рыбы, иногда...
AMJ
Согласен, рыба умнеет. К примеру, на одной речке в том году ловил джиг, а в этом он вообще не работает, воблеры тоже, а сработали колебалки, которые рыба, судя по всему, просто забыла.
Водолаз
Были ситуации, когда рыба начинает игнорировать приманки, которые великолепно работали на прошлых рыбалках. Наверное, она все-таки умеет запоминать или отличать приманки, несущие угрозу.

---

Несколько примеров

Доктор Фил Джи (Phil Gee) из Плимутского университета (США) научил золотых рыбок нажимать на специальный рычаг, в ответ на что в аквариум высыпалась порция корма. Когда рыбы как следует усвоили этот навык, рычаг стал давать корм не в любое время, а только один раз в сутки и в течение одного определенного часа. Рыбки очень быстро разобрались что к чему, перестали попусту жать на рычаг в неурочное время и стали собираться возле рычага точно к началу того самого заветного часа. Пару лет назад в международном журнале «Обучение и поведение животных» (Animal Learning and Behavior) были опубликованы результаты изучения… музыкальных способностей карпов. Работа длилась четыре года, на протяжении которых живущим в аквариуме карпам проигрывали различные музыкальные произведения от блюзов до классики. Оказалось, что рыбы не только могут по нескольким тактам отличить произведения разных композиторов, но даже одну и ту же пьесу в исполнении разных музыкантов. Авторы исследования пришли к заключению, что способность карпов воспринимать и анализировать музыкальные звуки вполне сопоставима с человеческой.

Еще в середине прошлого века были проведены классические опыты по изучению способности рыб запоминать и использовать «карту местности». В качестве подопытной рыбы был выбран один из видов бычков (Bathygobius soporator), который обитает в приливной зоне и во время отлива не уходит от берега, а остается в небольших лужицах Этот бычок обладает удивительной способностью: если его вспугнуть он выпрыгивает из своей лужи, но летит при этом не абы куда, а почти всегда в одну из соседних луж. Как он знает, где расположены соседние лужи и куда ему прыгать, было совершенно непонятно. Эксперимент заключался в том что одну группу бычков держали в трех небольших искусственных лужах, которые периодически заливались «приливом», а другую - в таких же лужах, но без затоплений. И те и другие при испуге, как им и положено, выпрыгивали из своей лужи. Но если первые почти всегда попадали в соседнюю, то вторые - как повезет: иногда попадали в лужу, а иногда плюхались на сушу. Объяснение этому было дано следующее. Бычки из первой группы могли во время «прилива» плавать по окрестностям и обследовать прилежащую территорию. Соответственно, у них в голове складывалась своего рода карта местности, которую они помнили и поэтому в отлив знали, где расположены соседние лужи. Вторые окрестностей не знали и такой карты были лишены, потому и прыгали наугад и часто неудачно.

Рыбак - лучший учитель

Несколько лет назад на пяти небольших озерах в Британской Колумбии ихтиологи изучали воздействие рыбалки по принципу «поймал -отпустил» на популяцию радужной форели. Рыболовный прессинг строго контролировался и составлял 8 «рыболово-часов» в день на 1 га акватории. Применялись разные искусственные приманки. Всю форель отпускали, часть при этом метили. Уже через 7 дней после начала этих упражнений уловы начали резко сокращаться и на 10-й день достигли некоего стабильного минимума, притом что количество форели в водоемах оставалось прежним. Тщательный статистический анализ результатов привел ученых к однозначному выводу: большая часть форели научилась отличать используемые приманки и перестала на них брать.

В 80-е годы в США был проведен любопытный эксперимент со щуками, которых содержали в большом пруду. Хищницам предлагали два типа приманок - металлические блесны и силикон, но в обоих случаях приманки использовались без крючков. То есть происходила поклевка, после чего рыба понимала, что схватила что-то несъедобное, и бросала приманку. Через несколько дней поклевки на железо полностью прекратились, а силикон щуки продолжали пробовать на зуб, хотя и реже. Может быть, для щуки контакт с металлом более неприятен, чем с мягким силиконом, и поэтому сильнее запоминается; может быть, причина в чем-то еще, но главный вывод состоял в том, что щуки проявили способность к обучению: они научились отличать несъедобные железки и перестали на них реагировать.

Актеры и зрители

Александр НЕЙМАРК на мой вопрос, что он думает о способности рыб к обучению, тут же описал такую ситуацию. Ловля зимой на безнасадочную мормышку. После поимки с одной лунки нескольких рыб клев прекращается. Меняешь приманку на аналогичную, но другую (по игре цвету, размеру) - ловишь еще нескольких - и снова тишина. Ситуация многим знакомая, а вывод очевидный: после нескольких поимок другие рыбы каким-то образом начинают «понимать», что именно вот эта приманка несет в себе опасность Вопрос: как они это понимают, коль скоро сами ее не пробовали? Впечатляющий случай описан в книге Б.П. Мантейфеля «Экология поведения животных» (1980, Москва, изд-во «Наука») «В августе 1968 г. в старице Москвы-реки плавала стая (штук 30) голавлей длиной 16-17 см. Они были очень активны и явно голодны. На удочку, наживленную кузнечиком бросилась сразу вся стая. Один схвативший наживку, был вытащен. На брошенную вторично наживку они бросились не сразу, а минут через пять. Третий взял наживку через 15 минут, а затем на протяжении часа ее больше не схватил ни один. Все подходили к наживке и испуганно уплывали прочь».

Получается, что у голавлей страх перед крючком с кузнечиком сформировался не на основе личного опыта, а при виде вытаскиваемых из воды сочленов стаи? Обнаружив это явление, Б.П. Мантейфель на биостанции в Кропотово на Оке провел ряд аналогичных экспериментов над различными пресноводными рыбами - голавлями лещами, ершами и др. Оказалось что всем этим рыбам достаточно от одного до трех раз увидеть, как их схвативший насадку собрат куда-то улетает из воды, чтобы эта насадка начала вызывать у них стойкий страх. Этот страх сохранялся до нескольких суток, затем постепенно угасал. Но стоило рыбам только один раз снова увидеть акт поимки как страх этот восстанавливался и уже не проходил очень долго.

Механизм такого опосредованного обучения хорошо виден из опытов В.В. Герасимова, проведенных на Беломорской биостанции МГУ. В аквариум, разделенный стеклянной перегородкой на два отсека, сажались две рыбы: в один отсек - «актер», в другой - «зритель». Затем у «актера» начинали вырабатывать условный рефлекс на зажигавшуюся над аквариумом лампу: одновременно с включением лампы в отсек подавался слабый разряд тока - и рыба убегала в дальний конец аквариума. После некоторого числа таких включений «актер» уже бросался прочь и без подкрепления током - достаточно было просто включить лампу. Само по себе это не составляло ничего примечательного - обычная дрессировка. Примечательным же было поведение «зрителя». Глядя на реакцию «актера» на включение лампы, он тоже стал бросаться в дальний конец аквариума, хотя никакого тока в его отсек и не подавалось. То есть у него тоже выработался условный рефлекс на свет лампы но если у «актера» этот рефлекс подкреплялся разрядом тока, то у «зрителя» - только зрелищем убегавшего «актера». Но самое интересное, что у «зрителя» этот рефлекс вырабатывался в 2-6 раз быстрее, чем у «актера», и был гораздо более устойчивым. Он не угасал даже когда «актера» убирали из аквариума, то есть когда ничто, казалось бы, не говорило «зрителю», что загоревшаяся лампа является знаком опасности. Рефлекс сохранялся у него после 200-300 «холостых» включений лампы и даже после перерыва в 1-3 месяца.

Опыты Мантейфеля, Герасимова и множество аналогичных экспериментов, проведенных на самых разных видах рыб, свидетельствуют о том, насколько важно в жизни рыб подражательное, или, как говорят ихтиологи, имитационное, поведение и основанное на нем обучение. Они показывают, что для возникновения в стае рыб устойчивой реакции на какой-нибудь стимул совсем необязательно, чтобы все члены стаи стали прямыми свидетелями действия этого стимула. Достаточно, чтобы таких свидетелей было несколько - остальные начинают просто брать с них пример. Благодаря высоко развитой способности к такому обучению рыбы быстро научаются избегать самых разных опасностей, от хищников до рыболовных приманок, причем эти «знания» быстро распространяются между особями популяции и сохраняются длительное время.

Таким образом, механизм опосредованного обучения позволяет пролить некоторый свет на многие подмеченные рыбаками особенности клева, такие как смена предпочтений рыбы в отношении тех или иных приманок, угасание клева при явном наличии рыбы в месте ловли его возобновление при смене приманки и многие другие.