Великий мудрец

20.02.2014

РОВНО 222 ГОДА НАЗАД РОДИЛСЯ  КАРЛ МАКСИМОВИЧ БЭР

Академик Вернадский назвал Бэра великим естествоиспы­тателем и великим мудрецом. В 1927 году в статье «Памяти академика К.М. фон Бэра» Вернадский писал: «Кто такой был Бэр? Какое место принадлежит ему в истории научной мысли? Наряду с кем он может и должен быть? Достаточно назвать эти имена, имена равных ему биологов его столе­тия, это Ламарк, Кювье, Дарвин, и имена более старых – Аристотель, Гарвей, Реди».

Род Бэров имеет немецкие корни. Их предки жили в Вест­фалии и в XVI в. переселились в Прибалтийский край, жили в Риге и в Ревеле (Таллине). По­сле присоединения Прибалтий­ского края к России в начале XVIII в. род Бэров перешел в рус­ское подданство и получил рос­сийское дворянство.

Отец Карла Бэра, Магнус- Иоганн фон Бэр, в молодости служил в русской армии и вы­шел в отставку в чине поручи­ка. Он поселился в своем эст­ляндском имении, где 17 февра­ля 1792 года у него и его жены Юлии родился сын. Мальчика назвали Карлом.

Карл-Эрнст фон Бэр, Карл Максимович Бэр, как называ­ли его в России, прожил 84 го­да, из них он только 20 лет про­вел за рубежом, в Германии, а 64 года своей жизни работал в России, где состоял на государ­ственной службе и в течение 48 лет был академиком Петербург­ской Академии наук.

Бэра по праву называют от­цом современной эмбриоло­гии. Его фундаментальный труд «История развития животных» действительно стал вехой, опре­делившей едва ли не на сто лет дальнейшее развитие этой нау­ки. Но эмбриология – далеко не единственное, из-за чего Карл Бэр заслуживает эпитет вели­кого естествоиспытателя и ве­ликого мудреца. Он сделал це­лый ряд открытий в географии, климатологии, геологии, исто­рии, а кроме того, заложил ос­новы того, что сегодня приня­то называть рыбохозяйственной наукой. По заданию российско­го правительства Бэр организо­вал целый ряд экспедиций сна­чала на Чудское озеро и Балтий­ское море, затем на Кольский полуостров и наконец на Ниж­нюю Волгу и Каспий, целью ко­торых было изучение рыбных промыслов и выяснение причин падения уловов, которое к тому времени стало все сильнее про­являться.

В результате поездок на Чуд­ское озеро в 1851–52 годах Бэр установил, что рыбные промыс­лы там не развиваются, главной причиной чего было опустоши­тельное вылавливание молоди мелкоячеистыми сетями.

После этой экспедиции Ми­нистерство государственных имуществ поручило Бэру прове­сти комплексные исследования рыбных промыслов на Каспии. В своей «Автобиографии» Бэр пи­шет, что к середине 19-го века крупные рыбные промыслы на Каспийском море начали прихо­дить в упадок. Правительствен­ные инспекции вскрыли множе­ство злоупотреблений в этой об­ласти, а попытки пресечь их на законодательном уровне не увен­чалась успехом, так как против них поднялись оживленные про­тесты со стороны собственников рыбных промыслов. По словам Бэра, среди них были «знатные особы», которые получили такие промыслы в подарок от прави­тельства и владели ими тайно, че­рез подставных лиц. Перед Бэром была поставлена задача получить полную картину состояния ка­спийских промыслов, выяснить причины их упадка и предложить меры по охране рыбы.

Работы на Каспии Бэр на­чал в 1853 году. Об условиях жизни и работы в Каспийских экспедициях можно судить по его дневникам. Вот, напри­мер, запись от 22 июня 1853 года, сделанная во время путе­шествия на парусной лодке из Нижнего Новгорода в Казань:

«День ужасно жаркий, ни облачка на небе. В трюме 30 градусов по Цельсию. Множе­ство паразитов изводят нас. С утра не давали покоя тучи слеп­ней (Tabanus bovinus). Они куса­ют, действительно, основатель­но. После полудня появляется обычно мошка с отвесно прижа­тыми крыльями. Иногда их со­всем нет, но потом появляются такие массы, что забираются за спину, в ноги, попадают в глаза. Бутерброды прямо обволакива­ются ими. Позже к вечеру появ­ляются комары. Они забирают­ся главным образом в трюм, так что я в первую ночь не мог за­снуть ни на одну минуту; впро­чем и днем комары нас порядоч­но кусали».

Во время второй Каспий­ской экспедиции в 1854 году Бэр исследовал промысел астрахан­ской селедки бешенки. Бешенку тогда на Волге считали вредной рыбой и не употребляли в пищу. Добывали ее в огромных коли­чествах для вытапливания жи­ра. Ценнейшую рыбу при этом просто выбрасывали.

     Бэр, знакомый с технологи­ями засола сельди, давно при­менявшимися в Европе, по сути ввел эту сельдь в число продук­тов питания и добился суще­ственного снижения ее промыс­ла ради жира.

В своих каспийских экс­педициях Бэр по сути впервые предпринял обследование Ка­спийского моря и Нижней Вол­ги как среды обитания рыб. Он проанализировал температур­ный режим и соленость мор­ской воды, глубины, характер дна, растительность и многое другое. Им были описаны и ос­новные особенности жизнен­ных циклов каспийских рыб: ве­сенний ход рыбы в реки, места икрометания, условия питания и развития молоди, зимнее за­легание в реках и т. д. Бэр вы­яснил и причины падения ры­боловства, главной из которых был неконтролируемый пере­лов, в том числе и вылавлива­ние мальков.

     По итогам своих исследова­ний Бэр предложил целый ряд мер для нормального разви­тия каспийского рыболовства. Он подробно изложил их в ста­тье «Предложения для лучшего устройства Каспийского рыбо­ловства». Бэр предложил прове­сти в законодательном порядке ряд запретительных мер, но при этом подчеркивал, что только запретами делу не поможешь. Большие надежды он возлагал на просветительскую пропаган­ду среди населения прикаспий­ских районов.

     К сожалению, проекты и предположения Бэра не да­ли ощутимых результатов, по­скольку столкнулись с сильней­шим противодействием высо­копоставленных собственников рыбных промыслов, среди кото­рых были и члены царствующе­го дома.

     Во время своих экспедиций Бэр интересовался не только во­просами рыбных промыслов. Бу­дучи страстным натуралистом в самом широком смысле этого слова, он сделал множество ин­тереснейших наблюдений в са­мых разных областях естествен­ных наук. Бэр, например, обра­тил внимание на то, что правые берега рек крутые, а левые, нао­борот, пологие. Он объяснил это действием сил, возникающих в следствие вращения земли во­круг своей оси. Это обобщение, известное сегодня как закон Бэ­ра, было опубликовано им в его «Каспийских исследованиях» в главе «О всеобщем законе обра­зования речных русел».

     Последние 9 лет жизни Карл Бэр жил в родном университет­ском Дерпте. Умер он 16 ноября 1876 года. Погребение состоя­лось на Иоанновском кладбище в Тарту при огромном стечении народа. Проститься с ним приш­ли все профессора и студенты Дерптского университета.

Поражаясь широте на­учных интересов Бэра, Вер­надский писал:

     «Бэр имел свое, ни с кем из современни­ков не сходящееся представ­ление о Природе, о сущем. Он был проникнут до конца глу­боким сознанием ее единства и ее значения. Он глубже, чем кто-нибудь до него и, может быть, после него, понимал, понимал всем существом сво­им, связь всего, и в частно­сти то, что сейчас выявля­ется нам в геохимии, – связь живого с окружающей косной материей. У Бэра мы долж­ны искать наиболее глубокие проявления тех идей есте­ствознания, которые свя­заны с идеей гармонии при­роды, как тогда говорили, порядка природы, как мы те­перь говорим.

     Благодаря этому своео­бразию и глубине мысли и со­знания целого, работы Бэра не устарели. Его речи, напи­санные блестящим и своео­бразным немецким – родным ему – языком, читаются сей­час с неослабным интере­сом и дают каждому больше, чем множество новых работ и исследований. В них много найдет неожиданного каж­дый, кто к ним обратится».

 

     «В Петербурге никола­евского времени – писал Вер­надский, – жил великий есте­ствоиспытатель и великий мудрец. Это исторический факт огромного значения в создании нашей культуры, хотя не многие современники это сознавали».

Мы в Google+ Рыбак-Рыбака

Автор	Алексей Цессарский, Москва
Номер выпуска	7/2014
Статью прочитало	10678

  Рейтинг: 3.44