Иван Сергеевич, хлюпая широкими от­воротами новеньких болотников и неловко оступаясь на кочковатом склоне берега, спу­стился к дощатому настилу, куда шофер уже снес тубус с удочками и зеленое раскладное кресло. Народу на пруду было много. Все на­стилы были заняты, на некоторых рыбаки расположились и по двое, и по трое.

Константин Крымский – пе­вец и композитор, а еще он большой любитель спокойно­го отдыха на лоне природы и вкусной еды, приготовленной на костре. А где, как не на рыбалке, можно насладиться всем этим одновременно!

Редкие в пепельном рас­светном небе зыбились звез­ды. Из-под туч тянул ветер. Над Доном на дыбах ходил туман и, пластаясь по откосу меловой го­ры, сползал в яры серой безголо­вой гадюкой. Левобережное Об­донье – пески, ендовы (ендова – котловина, опушенная лесом), камышистая непролазь, лес в ро­се – полыхали исступленным хо­лодным заревом. За чертой, не всходя, томилось солнце.

Началась и у нас зима, точно по распи­санию. Были и раньше по ночам замороз­ки, но тут уже захолодало по-настоящему. Морозец и снег – точно первого декабря. Лед по заливам, ну и рыбаки на лед. И под лед. За три дня четверо утонувших.

Широкая излучина Волхова белела нетронутым снегом. Пре­дыдущие дни стояла оттепель, но с вечера подморозило и на­сыпало свежего снежка. Сапо­ги легко продавливали тонкий слой наста, и за мной тянулись темные, налитые водой следы.

Эту прелестную древнюю легенду рассказал мне в Балаклаве ата­ман рыбачьего баркаса Коля Констанди, настоящий соленый грек, отличный моряк и большой пья­ница.

– Мелочь любит геркулес, – пояс­нил он, – вначале придет мелочь, а за нею – крупная рыба. Хотя здешняя ме­лочь и геркулеса-то в глаза не видала.

– Десять... чего?

– Исчезновений.

– О господи, – тихо выдохнул Маллен и поправил бумажный па­кет. – Все из нашего города?

– Все до единого, – отчеканил капитан Леснер, – из одного райо­на. А точнее, даже с четырех улиц этого района. – Он перечислил на­звания улиц.

– И я живу там, – пробормотал Маллен.

Они жили в новом районе лишь неделю, и соседи впервые пригласили их в гости. Кармай­клы явно ждали – во всех окнах горел яркий свет, входная дверь была приоткрыта.