Загадки Азатского озера

Азатское, Лоз-Азатское, Лозско-Азатское, Лозское и Азатское – все это, похоже, названия одного и того же водоема Вологодского Поозерья. Как и большинство других вологодских озер, Азатское имеет ледниковое происхождение, и его сильно изрезанные берега косвенное тому подтверждение. В длину озеро достигает около тридцати километров при максимальной ширине в четыре с половиной километра. Площадь водного зеркала простирается на 3400 га. Фактически озеро состоит из двух – Лозского и Азатского, соединены они нешироким проливом. Имеются еще три залива, которые при желании также можно считать озерами: Маткозеро, Березовское и Титовское. В Азатском озере глубина достигает 16 метров, Лозское мельче. Обычно глубины в озерах ледникового происхождения примерно соответствуют высоте окружающих холмов, что и наблюдается в данном случае. Озеро принимает в себя многочисленные реки и ручьи. Наиболее значительными являются реки Чержма, Самсарка, Рыбница. Лозско-Азатское озеро соединяет с Белым озером река Куность, единственная река, вытекающая из него. В истоке реки Куность сооружена плотина, поддерживающая уровень воды в озере. В настоящее время плотина реконструируется. Изрезанные берега, особенно в Лозском озере, вместе с многочисленными островами придают водоему особую живописность. На одном из полуостровов южной части Азатского озера, образованных песчаным холмом-камом, располагается сосновый лес, называемый Васькин бор. На полуострове обнаружено пять стоянок, относимых археологами к новому каменному веку (III тысячелетию до н. э.), и полуостров объявлен особо охраняемой территорией государственного значения. Особенностью Азатского озера является и наличие в его донных отложениях железорудных конкреций, встречающихся среди песка и гравия на глубинах от двух до четырех метров.

Лозско-Азатское озеро не избежало участи многих других водоемов – оно довольно быстро зарастает. В начале ХХ века озера зарастали незначительно, главным образом прибрежными растениями с жесткими листьями – тростником, хвощом. Сейчас же кувшинки, кубышки, стрелолист и погруженные рдесты в озере обычны. Зарастание – показатель происходящих в водоеме изменений, которые неизбежно сказываются на составе ихтиофауны озера и рыбьего поголовья. Пока эти изменения не очень заметны, ведь в озере насчитывается более 20 видов рыб, в их числе весьма чувствительные к условиям среды сиг и снеток. При этом есть ряд видов, которые в начале прошлого века в озере не отмечались. Уже после 1912 года появились линь, густера, жерех, красноперка, голец, елец, сиг. Одни из них восстановили свою численность в результате снижения промысла, другие появились вследствие эвтрофикации – возрастания количества органического вещества в водоеме, третьи были переселены человеком из других водоемов. Так, сиг, например, был завезен в 1925 году из Чудского озера. Он успешно прижился, хотя и не имеет промыслового значения. В 1967 году озеро было зарыблено пелядью. Были попытки акклиматизации и других сиговых (рипуса, кильца, муксуна и других), но особых успехов они не имели.

Я бывал на озере около десятка раз. Чаще всего эти поездки были кратковременны. Ловил с берега легким спиннингом небольших щучек и окуней. А в этом сезоне мы с приятелем решили исследовать восточную часть водоема более основательно, захватив с собой лодку с маленьким мотором и эхолот. Еще зимой (однажды я побывал на озере на зимней рыбалке, кстати, довольно успешной) у одного из островов я обнаружил глубины за десять метров, и сейчас мы сразу же решили начать ловлю с них. Глубина у острова почти сразу же от двух метров падала до семи. Джиг-головка в десять грамм с зеленым риппером беспрепятственно стучала по каменистому грунту. Слабый ветерок заставлял дрейфовать незаякоренную лодку вдоль свала. И вдруг отчетливо и властно передалось в руку: «Тук!» Но, видимо, я опоздал с подсечкой. На следующем забросе «тук» не повторился. Я с усердием продолжал обстрел зоны, где случилась поклевка. Приятель смотрел на меня скептически, давая понять, что пора просто сменить место. Но на пятом или шестом забросе опять «Тук!» – и рыба засеклась! Ею оказался небольшой судачок, называемый в тех краях «юриком». К моменту, когда горизонт почернел от надвигающейся грозовой тучи, удалось выловить еще одного судачка несколько большего размера. Мы спешно ретировались к берегу под спасительные тополя. У берега приятель, уже с первыми каплями дождя, успел выловить на мелкий воблерок небольшую щучку.

После ливня с громом и молниями далеко решили не ходить и исследовали едва заметную прибрежную бровку у нашей стоянки. С периодичностью через два броска на третий следовали легкие тычки в приманку какой-то ну очень хитрой рыбы. Я все время полагал, что это сытый и осторожный окунь. К тому же мы с приятелем не раз видели, как полосатая рыба сопровождала приманку до самого борта лодки, так и не решаясь на внятную поклевку. Смена рипперов на твистеры, а затем и на вертушки с воблерами принесла нам каждому лишь по окуню. Но их поклевки заметно отличались от предыдущих. У меня сложилось стойкое убеждение, что тычки принадлежали совсем другой рыбе. Может быть, ершам, чьи полчища как раз обитают за первой прибрежной бровкой? Я поставил самый мелкий риппер и, выполняя проводку, весь сосредоточился на чувствительном кончике своего легкого и достаточно чуткого бланка. Потычка, подсечка – мимо! Потычка, подсечка – опять промах… Солнце садилось в розово-белесую облачную ванну на горизонте. На поверхности время от времени раздавались плески играющей рыбы. Тишина и сумерки окутывали лодку. И я дождался наконец-то более уверенной поклевки хитрой и загадочной рыбы. Подлещик ухватил мелкую резиновую рыбку. Это была маленькая победа. Теперь мы поняли, кто нам весь вечер загадывал загадки. Загадки, коих Лозско-Азатское озеро знает великое множество…