На Москве-реке

В этот день обещали резкое потепление, сильный южный ветер, почти штормовые порывы и снег. Лучше всего, конечно, когда ветер в спину. Приманка летит дальше, проводка получается четкая, меньше петля шнура. Да и ловить комфортно, шнур меньше мерзнет, руки и лицо тоже. Мы все это понимали, но почему-то приняли нелогичное решение ехать на «неправильный» берег – уж слишком там интересные рельефы. Когда на рассвете мы вышли из теплой машины и сильный ветер бросил нам в лица изрядную порцию колючего снега, мы невольно переглянулись – может, переехать на другой берег, пока не поздно? Сможем ли вообще ловить в таких условиях? Но решили ловить несмотря ни на что. Первые точки не дали ни поклевки. Малька у берега не видно, хотя раньше его было много. Эдик ловит на джиг, я пока упираюсь в воблеры, облавливая вертикальные прибрежные бровки. Такая тактика позволяет определить, как далеко рыба стоит от берега и каковы ее сегодняшние пристрастия. У нас у каждого по два спиннинга – джиговый и воблерный, можно в случае чего быстро перестроиться. Сильно мешает ветер, снег залепляет глаза. Если джиг в 20 граммов хоть как-то летит, прошивая этот шквал, то мои воблеры при забросе иногда останавливаются прямо в полете и летят обратно. Бросаю вдоль самой воды, проводка очень короткая.

Река молчит. Слева и справа видны рыболовы. Наблюдаем краем глаза за ними – как у них дела? Вот уходит один, за ним и другие. Мы же не сдаемся. Проверили еще одну воблерную точку. Здесь крутая бровка, подмыв, потом начинается коса, резко, под прямым углом, уходящая к середине реки. Эта точка всегда работала. Ноль. Пройдя километра два по берегу, доходим до любимого участка. Его длина примерно 50 метров. За две предыдущие рыбалки мы здесь поймали больше 10 рыб разных видов. Я располагаюсь основательно. Собираю джиговый спиннинг – буду ловить и вдалеке, и у себя под ногами. Будем ждать выхода. Эдуард, наоборот, собирает свой воблерный спиннинг и уходит на разведку вниз по реке. Он еще не скрылся из виду, как у меня четкая поклевка в 30 метрах от берега. Я только что снял воблер и поставил оранжевый твистер на чебурахе 10 г. Кто же там? Неплохой окунишка, под полкило. Снимаю, отпускаю домой. Следующий час – ни поклевки. Перемещаюсь по берегу. Потом вновь почти в том же месте – четкий тычок на падении, вытаскиваю небольшую щучку. И ее в воду!

А затем произошло то, чего мы всегда ждем, и что всегда происходит неожиданно. Эдик к тому времени уже вернулся из своего похода и ловил неподалеку. И вот краем глаза я вижу у него четкую поклевку. Тут же его спиннинг начал сильно прогибаться и трястись с большой амплитудой. Я бросил ловить и схватил фотоаппарат.
– Кто у тебя там?!
– Судя по сопротивлению, кто-то не маленький!
Через некоторое время он закричал:
– Смотри, вон она показалась на поверхности! Быстрее смотри, если убежит – будешь свидетелем!
И я ее увидел. Это была толстая огромная щука! Она забагрилась за приманку хвостом. То ли случайно, то ли промахнулась – теперь это уже было не так важно. Рыба почувствовала близость берега, мощно заработала хвостом, фрикцион запел свою песню, а спиннинг опять затрясся в такт движений рыбины. У Эдуарда был Norstream Stage 9,6 М с тестом до 30 г. Мне было просто страшно смотреть на то, как он гнулся и резко клевал вершиной к воде. Матерые джиговики на Москве-реке ловят спиннингами с тестами до 50–60 граммов, почти вдвое более тяжелыми и толстостенными. Тем не менее «Стейдж» справлялся. Рыба потихонечку, хвостом вперед, подтягивалась к берегу. Но почувствовав брюхом мель, она рванула, завизжал фрикцион «Дайвы», опять затрясся в своей пляске спиннинг. Раз десять Эдик подтаскивал щуку к берегу, но она все так же была полна сил. На шпуле был намотан шнур «Лайн Систем» в 8 либров. Никак нельзя было форсировать вываживание, никак.

Эдуард в очередной раз подтянул рыбу к берегу, и все повторилось. Он рассмеялся и устало обернулся ко мне. Меня два раза просить не надо:
– Давай я попробую.
Я спустился к воде и взял у него спиннинг. Эдик с трудом вытащил ноги из топкого грунта и устало выполз наверх. Я подмотал шнур, выкачал рыбу, потом поднял спиннинг чуть повыше и отвел его максимально назад, за спину, на вытянутой руке. Но рыба все еще была сильнее. Вторая попытка, третья, четвертая. Ничего не меняется. Надо было предпринимать что-то радикальное, тем более что уже начало темнеть. Подтягиваю щуку в очередной раз к берегу, спиннинг отвожу максимально назад, нагружаю насколько могу (Эдик даже закрыл глаза от ужаса) и, чуть разогнав рыбу, быстро хватаюсь за шнур, разворачиваю ее, и она на мгновение теряет ориентацию. Пытаюсь схватить ее за загривок – не хватает ширины ладони, берусь за жаберную крышку и осторожно выволакиваю щуку на снег. По первым ощущениям, около 8 килограммов, может, даже больше.
– Вован, да она почти с тебя длиной!
– Да больше гораздо и толще! Почти как ты!
Прямо дельфин, а не щука! Толстое плотное тело, огромный хвост и плавники. Косит желтым глазом на Эдика, который поднял ее на руки. Я вожусь с фотоаппаратом.
– Ну, хватит уже, сил нет держать!
Киваю головой. Эдуард осторожно спускается к реке, нежно кладет щуку на воду и слегка подталкивает от берега. Рыба плавно уходит в глубину. Потом мы шли в темноте обратно, к машине. Долго шли, почти час. Тропу по берегу полностью замело, ноги проваливаются, соскальзывают с краев плотного наста. Сколько же она реально весила? Думаю, не восемь, а скорее все десять. Впрочем, не так уж это и важно.