Не упустить шанс

В нашем распоряжении было только два дня. По информации с Вазузы и Яузы лещ там брал лучше, чем на Можайке, и был крупнее, но хорошо ловился только по точкам, которые нам бы пришлось искать. На Можайском же водохранилище мы не раз бывали этой зимой, несколько уловистых точек были забиты в память навигатора, что и определило наш выбор. Еще в дороге решили, куда направимся. Мой постоянный напарник Виталий за пару недель до этого нашел очень перспективный участок, расположенный ниже острова неподалеку от Ильинского. Тогда прямо на поливе на глубине восьми метров хорошо брал подлещик, изредка проскакивали и лещи, а главное, практически не было густеры. Место ничем не выделялось и находилось достаточно далеко от берега, так что народу там практически не было.

Для того чтобы максимально использовать наш шанс, решили подготовить и закормить лунки еще с вечера. В этом был смысл, так как мы не раз убеждались, что самая крупная рыба берет с рассвета, но если кормить лунки с утра, она подходит только через час-полтора, и лучшее время бывает упущено. Мы уже готовились к выходу на лед, когда наш пыл несколько остудил знакомый рыболов. По его словам, на том месте, куда мы собирались идти, в этот день сидело полста человек, так что рыбу там расшугали. Но это еще полбеды. Главное, что на метр сбросили воду, и лещ с полива ушел, зато собралось много густеры. Скучать не придется – лови сколько хочешь, однако вся рыба не больше ладони. Это нас, конечно, не устраивало. Быстро прикинули другие варианты. Одно перспективное место находилось ниже, ближе к плотине, и представляло пологий полив, идущий от берега к руслу. Понижение тянулось метров триста. Здесь можно было ловить и на 6, и на 14 метрах. Одно плохо: для того чтобы найти рыбу, пришлось бы сверлить 20–30 лунок на каждого и все хотя бы понемногу закармливать. На последней рыбалке в этом месте у нас на двоих из тридцати лунок хорошо сработали только две. Следующее подходящее место находилось прямо посреди водохранилища, и найти его без навигатора было невозможно. Здесь затопленное русло делало поворот, причем в него чуть наискось врезалась коса. Главное его достоинство было в том, что на относительно небольшом участке можно было найти глубины от 7 до 14 метров. Туда мы и отправились, а время уже перевалило за полночь. Искать подходящую глубину ночью посреди водохранилища – занятие не самое приятное, к тому же дул сильный холодный ветер. Правда, последние дожди и весеннее солнце растопили снег, и передвигаться по практически голому льду было достаточно комфортно, хотя и скользко. Засыпав в каждую лунку по кормушке чистого мотыля, вернулись к машине, чтобы немного поспать.

На рассвете уже были на своих местах. Надеясь на активность рыбы, мы не делали двойных лунок. Когда приходится высиживать поклевки, лучше сверлить пару лунок рядом и ловить на две удочки с разными мормышками. Если же клев хороший, то на две ловить все равно не получается. Я подготовил себе шесть лунок на глубинах от 8 до 11 метров и еще одну у основания бровки на 13 метрах. Первый час ловли показал, что активного клева, как мы рассчитывали, не будет. Рыба брала короткими выходами, словно подходила небольшими стайками. Но был момент, когда у нас началось сердцебиение от предвкушения удачи: где-то в 8 утра на 11 метрах Виталий взял леща чуть больше килограмма, а минут через пять и я вытащил хорошего подлещика – как потом оказалось, на 800 грамм. Через несколько минут приятель опять поймал леща на 1,5 кг, а у меня случился обрыв у самой лунки. Ну, думаем, понеслось. Виталий подсек тоже что-то приличное, и тоже обрыв, но у самого дна. «Как бы этот лещ собратьев не увел», – обеспокоенно заметил он. Похоже, так и произошло, и хотя между нашими лунками было метров десять, поклевки прекратились у обоих. Перешли на другие лунки, где было помельче. Рыба была и здесь. Это было четко видно по сторожкам. Мы ловили на арбалеты, о которых уже рассказывалось в газете («РР» 4/2010). Достоинство этой конструкции в том, что сторожок после подъема уже не опускается вниз. Так что если была поклевка на подъем, это будет видно метров с двадцати. Что очень удобно, когда лунки разбросаны на значительной площади, а рыба подходит небольшими стайками.

На мелководных лунках господствовала густера с ладонь, изредка попадался подлещик, но не некрупный, граммов до трехсот. Поклевки четкие, ловля азартная. И погода самая подходящая: тепло и пасмурно. Прерывали ловлю, чтобы сходить проверить наши лунки на глубине, где иногда тоже клевало. Обычно было два-три подъема, приносивших некрупных подлещиков, и снова наступала пауза. Леща здесь, похоже, не было. За ловлей густеры день пролетел незаметно. Часам к четырем поклевки везде прекратились, оставалась надежда на ночь и следующее утро. Закормив перед уходом глубоководные лунки чистым мотылем, я очень рассчитывал, что лещ все-таки подойдет, и поэтому часов в 10 вечера отправился на лед. Как оказалось, я был не одинок – на льду светилось десятка три палаток. Где-то через полчаса начались первые шевеления сторожка. Сразу понять, пробует ли рыба мотыля или просто задевает за леску, невозможно. Пришлось ждать. Наконец сторожок как-то неохотно пошел вверх, подсечка, – и полное ощущение зацепа. Первая мысль: откуда он тут взялся? Вторая: да это же лещ, которого ждал! Леска на удочке 0,18, поводок 0,16, так что никуда не денется… Делся. Буквально через пару секунд леска ослабла. Мормышка оказалась на месте, но без крючка. Тот, кто ее делал, явно схалтурил и плохо пропаял цевье. Обидно, конечно, но ночь еще впереди. Поставил другую удочку и снова стал ждать, поклевок больше не было. Похоже, Виталий был прав, утверждая, что сорвавшийся у самого дна лещ уводит с этого места всю стаю, которая уже не возвращается. Около часа ночи надо льдом прозвучал чей-то густой бас: «Мужики, хоть у кого-то клюет?» В ответ – тишина. Закормив лунки еще раз, отправился спать. До берега с полкилометра, в отблеске береговых фонарей видна только вода поверх льда. Если бы твердо не знал, что подо мной метровый монолитный лед, было бы жутковато идти среди ночи по водной глади. Со стороны посмотреть, так просто библейский сюжет: по воде аки посуху. Было тихо и почему-то душно, чувствовалось, что погода меняется.

К утру подморозило, и лед местами напоминал свежезалитый каток. Народу явно прибавилось. Вокруг было несколько сотен человек – никто не хотел упустить последний лед. Но сразу же стало ясно, что клев заметно ухудшился. Поклевки шли короткими сериями, между которыми были длительные, до получаса, перерывы. Клевала некрупная густера. Лунки на глубине молчали, только раз к одной из них подошла стая подлещика и удалось поймать четыре штуки грамм по триста, потом все резко прекратилось. К полудню стало просто жарко, весь лед покрылся пятисантиметровым слоем воды, в лунки с журчанием пошла вода, оставляя на поверхности черные разводы пыли и грязи, накопившихся на льду за зиму. Ожидать редких поклевок быстро наскучило, и я отправился ловить окуня, тем более что по возвращении домой хотел приготовить уху, а из одной бели она не так вкусна. Засверлился метрах в десяти от берега, где начиналась коса и глубина была около трех метров. Окуня оказалось много, но мелкого, размером чуть больше живцового. В надежде на то, что среди мелочи может попасться что-нибудь солидное, поставил «Рапалу» 5 см цветом «под шпрота». Окунь безумствовал, бил балансир и снизу и с сбоку, часто полностью заглатывая подвесной тройник. Лучше всего он брал у нижней кромки льда, и тут приходилось точно отмерять леску, чтобы при подсечке не вогнать балансир в лед. Между тем температура явно повышалась, все таяло. Вдоль берега вскоре зашумел ручей, мои первые лунки размыло – пришлось уходить «мористее».

Несмотря на плохой клев во второй день, наши уловы оказались весьма увесистыми, и хотя мы поймали всего трех лещей на двоих, праздничного настроения это не испортило. Одно обидно: слишком уж короток последний лед.