Нижняя Волга - большая вода

В этот раз мы отправились в Енотаевку, где остановились у друзей. Такой вариант для нас более приемлем, чем рыболовные базы. Мы поехали в конце апреля, предполагая половить рыбу перед самым подъемом воды. Когда приехали, вода была на среднем уровне, и это порадовало. Прошлой осенью уровень был крайне низким, метра на четыре ниже обычного. За зиму он несколько поднялся, и течение стало сильнее. Рассчитывая на судака, мы взяли только соответствующие джиговые снасти. Время поездки было связано с особенностями весеннего клева местного судака – он напрямую зависит от температуры волжской воды. В прошлом году мы приехали в начале апреля и не угадали: лучший клев, как оказалось, был уже после нашего отъезда. В этот раз поехали значительно позже, но нам опять не повезло: из-за поздней весны вода еще не успела достаточно прогреться, ее температура была 3,5–4,0 градуса – точно такая же, как и в прошлом году в самом начале апреля. Более того, мы были очень рады, что захватили зимнюю одежду, поскольку часто шли дожди и дул холодный ветер. Взаимосвязь температуры воды и клева в этот раз проявилась очень наглядно. Три дня шел дождь и было холодно, температура воды была около 4 градусов, и судак клевал очень слабо. Он не хватал приманку, а прижимал ее ко дну и делал это достаточно вяло. Чаще же он без всякого удара просто повисал на крючках на падении или в самом начале проводки. Однако как только потеплело и вода чуть прогрелась, клев активизировался, но ненадолго – холодная погода вернулась. В первый день после похолодания судак брал еще неплохо, но на второй вода снова остыла до 3,5–3,7 градуса, и клев на какое-то время просто отрубило. Вода потеплела до 8 градусов только перед нашим отъездом.

Нижняя Волга, да и все другие реки этого района отличаются тем, что из-за сильного течения и в основном песчаного дна подводный рельеф часто меняется, так что даже приезжая в знакомые места, рыбу приходится искать заново. Старые ямы заносит, бровки смещаются, и от старых уловистых точек, забитых в память навигатора, толку немного. Поиск судака на весенней Волге одновременно и прост, и сложен. Прост потому, что месторасположение судака легко просчитывается, а сложен потому, что Волга здесь достаточно широкая и без навигатора второй раз встать на ту же самую точку невозможно. Течение весной, даже до начала сброса воды на Волжской ГЭС, сильное, а рыба еще не успела восстановить силы после зимовки, поэтому искать ее на струе бесполезно. Она будет там, где напор слабее и можно сэкономить силы. Чаще всего это ямы и извилистые бровки – судак всегда тяготеет к таким местам, а весной они становятся для него основным пристанищем. Однако и в таких точках течение достаточно сильное, что заставляет использовать относительно тяжелые грузила.

Здесь надо отметить, что в разговорах о ловле джигом на Нижней Волге чаще всего фигурируют груза весом в 50– 60, а то и 80 грамм: считается, что ловить там более легкими из-за сильного течения и большой глубины просто невозможно. Такой вывод не совсем оправдан. Действительно, если пытаться ловить на прямых участках и делать забросы вниз по течению, то даже при глубинах 7–8 метров пришлось бы использовать грузила в 50–60 грамм и даже тяжелее. Но ловить такими весами тяжело и доставляет мало удовольствия, поэтому лучше выбрать места, где по условиям можно использовать груза 30–32 грамма. Именно так мы и поступали. А если к тому же ловить на снос, то даже при глубине 18–20 метров вполне подходят грузила до 28 грамм. Различных ям на Волге очень много, и самых разных, встречаются с глубиной до 40 метров, но такие малопривлекательны для судака. Оказалось, что чаще всего судак держится на глубинах 6–12 метров. В этом мы убедились, подробно с эхолотом исследовав ямы с глубинами до 27 метров. Лучшими местами оказались все же относительно неглубокие ямы, которые образовывались на обширных поливах, зачастую неподалеку от основного русла – судового хода. Глубины в таких ямах были до 12–15 метров, их протяженность их доходила до 200 метров. В них и держался стайный судак.

Клев обычно начинался строго по часам: если в 8 утра мы уже стояли на своем месте, то до 10 часов можно было заниматься чем угодно, кроме рыбалки. С утра поклевок не было совсем, но где-то без четверти десять словно звучал звонок, и рыба выходила на завтрак. Вспышки клева были кратковременны – от 40 минут до полутора часов максимум, при этом ловить на одной точке обычно не получалось и приходилось перемещаться по яме. Дело в том, что судак, судя по всему, тоже достаточно активно перемещался, но в пределах относительно небольшого участка, не отдаляясь от ямы, так что, найдя подходящую точку, туда можно наведываться хоть каждый день. Ловля на удачной точке начиналась с того, что мы с ходу ловили по пять-шесть судаков, затем клев начинал стихать. Выглядело это так: скажем, пять поклевок почти на каждом забросе, потом поклевка через две-три пустых проводки, и потом поклевка происходит через 6–7 забросов. Не дожидаясь, когда судак вернется, мы сдвигались в сторону на расстояние заброса. Здесь все повторялось по той же схеме. Если в яме присутствовала большая судаковая стая, то при хорошей технике ловли спиннингом можно было поймать очень много. Мы даже порадовались тому, что уровень мастерства спиннингистов, которых мы видели на Волге, в среднем был невысок и уловы соответственно тоже. Мы же по многолетней традиции почти всю пойманную рыбу отпускали. Исключение составляла только та, которая глубоко заглатывала приманку. Обычно таких за день было две-три штуки, и они шли нам на обед. Заготовкой рыбы мы не занимаемся принципиально, тем более весной, когда судак икряной и выбивать его просто грех.

Приловом был берш, а также щука, которая попадалась поразительно часто. Как только вода начинала прогреваться, щука становилась даже более активной, нежели судак, и клевала в тех же местах, что удивило. Ведь бровки с достаточно сильным течением и твердым дном не ее места, тем не менее щука там держалась и кормилась. Среди рыболов, приезжающих сюда весной, бытует мнение, что лучший клев судака здесь бывает в самом начале подъема воды, когда у клыкастого начинается «ход». В этот раз мы и решили проверить, так ли это. Сразу скажу, особого улучшения клева мы не заметили, да и крупных экземпляров в уловах не прибавилось. Более того, с подъемом воды ловить стало некомфортно. Если в первый день, когда вода только начала подниматься, резко помутнела, а течением понесло мелкий мусор, ловить еще можно было без особых проблем, то на второй день по течению уже плыли ветки и даже кусты. Дальше - хуже: плаванье на лодке превратилось в слалом между плывущими корчами, пнями и целыми деревьями. А стоя на якоре, надо было постоянно следить, чтобы в лодку не врезалось какое-нибудь плывущее бревно.

Несколько слов о снастях и приманках. Спиннинги - обычные для джиговой ловли с лодок, длиной 250-270 см, с тестом по приманкам до 40 г или чуть больше. Шнуры использовали диаметром 0,14-0,15 мм. Такой прочности снасти вполне достаточно для вываживания любого судака, но не знаменитых волжских сомов. Поэтому, когда буквально в первый же день мы зацепили трех матерых сомов подряд, пришлось сразу же обрывать шнуры, чтобы не мучить рыбу и не рисковать снастями. Несмотря на вроде бы экстремальные условия, основной рабочий вес у нас был 26–28 грамм. При ловле на снос, забрасывая чуть вверх по течению, этого вполне хватало. Где было возможно, использовали и 24 грамма, ловить с этим весом комфортнее, но после начала подъема воды грузила меньше 28 г уже не работали, а перед отъездом пришлось перейти на 36 грамм. Собираясь в эту поездку, мы взяли полный набор всевозможных приманок. Пока вода была совсем холодная, лучше всего работали пенополиуретанки в самых разных вариантах, главное требование - небольшой размер и максимальная контрастность. Однако по мере прогрева воды ситуация стала меняться, в работу включилась резина, и к концу нашего пребывания практически все поклевки шли на нее. Размер не более 10 см, но десятисантиметровые приманки судак не хватал, а прижимал ко дну и попадался за «галстук». А вот приманки размером от 6 до 8 см он обычно брал в пасть. Считается, что на течении лучше работают виброхвосты, так как у них более широкая амплитуда игры, но в этот раз особой разницы замечено не было. Бросалось в глаза лишь то, что на твистеры чаще попадался берш, на виброхвосты судак, а на поролонки размером 7-8 см брал любой хищник.

Работали кислотные приманки, особенно ядовито-зеленые с блестками и без, лимонные. Хорошо сработали белый и перламутровый цвета - в общем, все яркое и светлое. Красный тоже хорошо работал, но на него по большей части брала щука. Ловить специально мы ее не хотели и даже принципиально не ставили металлические поводки, что обошлось нам в 6-7 откусанных джиговых приманок на пару десятков пойманных за все время щук. Джиг все же не блесна, и он редко попадал в жабры, поэтом всех пойманных щук мы отпустили. Что же касается тех, что ушли со срезанными приманками, то и они, судя по всему, тоже не пострадали. Однажды, когда ловили у края травы, мы на небольшом расстоянии наблюдали, как щука избавляется от обрезанной приманки, застрявшей в ее пасти. Минут пять она бурно вела себя у поверхности, вылетала из воды и трясла головой - точно так же, как она ведет себя при вываживании. Закончилось это тем, что приманка полетела в сторону, а довольная щука тут же ушла в глубину.

Уезжали мы с двояким чувством. В целом поездка была удачная, мы хорошо половили, хотя обошлось и без выдающихся трофеев - самый большой судак потянул на 4 кг. Погода, правда, не всегда радовала, но больших проблем не создавала. Тем не менее негативный осадок остался. Явно чувствовалось, что на Волге рыбы, и прежде всего судака, стало значительно меньше, не говоря уже о трофейных экземплярах. Причина очевидна - это сети. Такого количества мы не видели ни разу за все предыдущие поездки. Были и брошенные сети, были и такие, которые хозяева регулярно проверяли средь бела дня. Никто ничего не боится, все делается в открытую. В ериках ситуация просто катастрофическая: кругом поплавки от сетей, даже пройти на моторе сложно. Что касается борьбы с браконьерами, то она вроде бы ведется, но мы ни разу не видели, чтобы кто-то тралил сети или задерживал нарушителей. Мы как могли, боролись с сетями и десятка полтора все же сняли и уничтожили, но делать это приходилось осторожно. Идти на открытый конфликт с местными браконьерами мы не могли: слишком неравные силы.