Вот что талая вода делает!

28.04.2012

Каждый год уже, наверное, в течение лет десяти в апре­ле я караулю рыбу на реке Чита в одном и том же месте. И каждый год место это, при совпадении всех составляющих успешной рыбалки, работало безотказно.

Это довольно протяженный участок реки между двумя пере­катами, с каскадом плавных вхо­дов и выходов из плеса в плес. Дно в этом месте галечное, ле­вый берег, затененный лесом, обрывистый, с постоянной глу­биной, правый же – открытый галечный пляж с ивняком. Для дневной стоянки мигрирующе­го ленка и хариуса ничего луч­ше, казалось бы, и придумать невозможно. Но это с точки зре­ния рыбака, а у рыбы, вероятно, на сей счет свои взгляды.

 

Готовить место для весен­ней рыбалки по последнему льду я начинаю с середины марта. Объясню почему.

Дело в том, что Красный яр, а именно так называют рыбаки данный участок реки, это всег­да много наледей. За долгую су­ровую забайкальскую зиму вода с перемерзших перекатов заливает коренной лед много раз, и наледь бывает толщиной под два метра. Плюс метра полтора коренного льда. К концу зимы это три с поло­виной метра, а то и поболее. Есте­ственно, бурить такой лед, мягко говоря, не хочется. И хорошо еще, если лед сухой, что бывает крайне редко. Обычно лед замерзает сло­ями, и образуется «пирог с начин­кой»: метр льда – слой воды. Свер­лить «пирог» крайне неприятно.

 

Так вот, лунки, штук шесть- семь, я готовлю заранее на всех перспективных местах Красного яра и с середины марта тщатель­но слежу за ними. Каждый раз, приехав на рыбалку, разбуриваю их, и каждый раз приходится на­ращивать ледобур удлинителем. Удлинителей в моем арсенале четыре: коротыш – 25 см, средний – 70 см, средний-2 – 80 см и ме­тровый – «лонг». Ну и сам ледобур, швед «Мора» в классической комплектации длиной 120 см от ножей до изгиба рукоятки.

 

СОСТАВЛЯЮЩИЕ УСПЕХА

 

В свое время я увлекался аква­риумными рыбками. Читал лите­ратуру, общался с аквариумистами, бегал в зоомагазин «Мотылек» за трубочником, коретрой и прочей всячиной. А самое главное, вел при­стальное наблюдение за домашни­ми рыбками. Странное словосоче­тание – «домашние рыбки», как со­бачки или кошки! Но не суть. Отсут­ствием аппетита мои рыбки не стра­дали. Стоило мне появиться возле аквариумов с фотованночкой, на­полненной трубочником, как ры­бы начинали толпиться у поверхно­сти воды в предвкушении завтрака. Причем атмосферное давление или фаза луны на аппетит рыбок нико­им образом не влияли. Отсюда я сде­лал первый вывод: рыба кормится, и всегда, при любой погоде!

 

Совсем другое дело – поведе­ние рыбок днем, когда они не со­средоточены на «сейчас будет» кор­ме. Если рыбки стояли неподвижно, рассредоточившись по углам «водо­ема», я делал вывод: будет дождь или снег – в зависимости от време­ни года. Если же в аквариуме на­чинались игры – значит, с погодой все о-кей! Но самый рок-н-ролл на­чинался почти сразу после подли­вания свежей воды. Обогащенная кислородом, минералами и солями струя пробуждала у рыбок самый главный инстинкт – воспроизвод­ства. И через определенное время мои «косяки рыб» в домашних водо­емах готовы были нереститься.

 

То же самое происходит, ви­димо, и в природе. Как только на реке открываются перекаты и появляются приличные забере­ги, хариус, ленок и таймень на­чинают двигаться вверх по реке к местам нереста. Свежая вода делает свое дело, точно так же, как и в домашних «водоемах».

 

Но в этом году что-то не за­ладилось на Красном яре. Все мои тщательно подготовленные лунки с начала апреля исправно работали только по гольяну и пе­скарю. Что, естественно, вызва­ло у меня раздражение. Готовил же лунки! Готовил, не щадя ни времени ни сил, а тут, вот вам, кушайте – гольян с пескарем! Хотите, яйцом залейте, хотите – так зажарьте, а хотите – коту отдайте. Так или иначе, а все ямы и плесы Красного яра забил не­рестовый – жирный, желтый и чрезвычайно противный – го­льян с бешеным пескарем впере­мешку. Рыбалка приобрела ха­рактер «поймал – отпустил» – а чего еще было делать с этой ме­лочью пузатой? Я вроде как на ленка и хариуса настроился.

   После шока, испытанного мною на двух рыбалках подряд, стал разбираться, в чем, собствен­но, дело. А дело было вот в чем.

   Проело-таки весеннее тепло перекаты, и ток воды по реке по­шел, но незначительный. Пого­да особым теплом не балует, по сегодняшний день включитель­но. О заберегах на Красном яре остается только мечтать. Их по­просту нет. На берегу лежит тол­стый лед, а его растопит, только если среднесуточная температу­ра будет 7–10 градусов. И дер­жаться тепло должно как мини­мум дня три-четыре. Для хода ленка и хариуса, не говоря уже о таймене, в реке, а точнее, во льду просто нет места.

 

   То есть дырочки во льду про­точило ровно такие, чтобы мог­ли протиснуться в них гольяны и пескари. Что они и сделали, за­няв все свободное пространство. Гонять их на данном участке по­ка некому – нет хищника. Вот мелочь и выводит из себя ры­баков. Причем поклевка песка­ря ничем не отличается от лен­ковой поклевки, а гольян с успе­хом имитирует хариуса. Кош­мар, одним словом.

 

ТУКУЛАЙ

 

   Есть место на Чите, где в нее впадает Тукулай. Это даже не речка, а ручей. О нем я вспом­нил, когда анализировал ситу­ацию с рыбалкой на Красном яре. Рассуждал я примерно так: ручей не речка, он быстрее дол­жен ото льда освободиться – во всяком случае, хоть какую-то та­лую воду в приустьевой участок Читы-Читинки пустить даже при таком минимальном тепле.

 

   На Тукулай по открытой во­де я ездил довольно часто. Осе­нью в устье ручья скапливается мигрирующая рыба, которую я с переменным успехом и ловил. А вот по последнему льду бывал я там крайне редко, для успеш­ной рыбалки мне вполне хвата­ло Красного яра.

 

   Тукулай встретил меня ве­сенним журчанием талой, чуть красноватой воды. А заберег на Читинке был такой, что его при­шлось перепрыгивать. Толщи­на льда в приустьевом участ­ке приятно удивила! Метр двад­цать вместе с наледью – это на­смешка какая-то по сравнению с Красным яром! За полчаса у меня было готово шесть лунок по всему плесу. Места для буре­ния я выбрал быстро, посколь­ку опыт рыбалки по открытой воде в устье ручья у меня был и географию данного плеса я вы­зубрил на зубок. Пара лунок на входе под перекатом, следующая пара – на боковом свале, и две штуки на выходе из плеса.

 

   Сажусь на ящик, опускаю в лунку настрой с двумя морковны­ми обманками и замираю в ожи­дании поклевки. А вдруг опять гольян? Или пескарь, не дай бог! Прошло пять минут, которые по­казались мне вечностью. Я пред­ставил себя сидящим на ящи­ке в устье ручья Тукулай (хоть я там и сидел), а вокруг меня пры­гают жирные гольяны и пескари. От этой неприятной мысли я чуть не прозевал поклевку. Вернее, их было две: сначала сторожок чуть дрогнул, а в следующий момент уверенно кивнул. Я аккуратно подсек, опасаясь слабого трепы­хания пузатой мелочи на другом конце снасти. И в то же мгнове­ние почувствовал сопротивление хариуса! Есть! Фиолетовый красавец в нерестовой окраске запры­гал на льду. «Вот что крест живот­ворящий делает!» – кричал Иван Васильевич в известном фильме. Мне же захотелось крикнуть: «Вот что талая вода делает!» Сразу еще и еще поклевки, и уже три хариуса на апрельском льду. Другое дело!

 

   Рыба уверенно брала морков­ные и болотные «пары». Строй с одинарной приманкой тоже работал, но хуже. Вероятно, медлен­ное перемещение двух одинако­вых кормовых объектов от ниж­ней кромки льда ко дну больше возбуждал хариусов на хватки.

 

   Клев затих, и это заставило меня сменить лунку. Смена при­несла еще пару хвостов – и обид­ный обрыв снасти. Не иначе в хо­ровод хариусы пригласили лен­ка, а может, он и без приглаше­ния оказался под лункой. При­плыл, огляделся, выяснил, в чем, собственно, причина всеобщего ликования, и цап харюзовый на­строй! Подсечка и обрыв внесли в мою душу успокоение – подошла нерестовая рыбка! Значит, будет удачная рыбалка по последнему льду в устье ручья Тукулай!

Автор	Сергей Миртов, Чита
Статью прочитало	2230

  Рейтинг: 3.56