Чайки над котлами

- Чего ты на лодки-то смотришь! Чего на них любоваться-то? Рыбу искать надо! - недовольно ворчит сидящий на моторе Михаил. - Ты не лодки, а чаек высматривай! Дай сюда! - не выдерживает, наконец, он, оставляет румпель и, забрав у меня бинокль шарит им по горизонту.
- А на кой нам чайки-то? - удивляюсь я.
Вместо ответа Михаил вдруг откладывает бинокль, торопливо дергает шнур мотора, и лодка, подпрыгивая на волнах, мчится к едва заметному в серой дымке дальнему острову. Я подумал, что Михаил решил выбрать место где-нибудь в заветрии за островом, но не прошло и минуты, как он вдруг заглушил двигатель и потянулся к лежащему в ногах спиннингу. В наступившей тишине я сначала услышал резкие, пронзительные крики чаек у себя за спиной, а обернувшись, увидел весьма любопытную картину. Десятка три птиц кругами носились над водой почти чертя волны крыльями. То одна, то другая ныряли во взбаламученную холодную воду и взмывали в небо с трепещущими серебристыми рыбками в клювах.
- Чего сидишь? - вполголоса шикнул на меня Мишка. - Спиннинг бери, да шевелись, а то «котел» уйдет!

Пока я соображал, что за котел имеет он в виду, Михаил взмахнул спиннингом, послав тускло сверкнувшую блесну туда, куда то и дело ныряли чайки. Почти сразу же вершинка его спиннинга резко согнулась, а еще через мгновение он рывком выбросил в лодку пару отличных, граммов по триста, окуней. Только сейчас я разглядел что у него привязана не одна, а сразу две небольшие матовые «колебалки» - одна за другой на расстоянии сантиметров пятнадцать-двадцать между ними. Михаил торопливо сбросил рыбу с крючков и снова забросил блесны в самый центр птичьего хоровода. И снова почти сразу поклевка, короткая борьба, и еще два окуня оказались в лодке. По его примеру забрасываю блесну и я, и не успеваю сделать нескольких оборотов катушки, как следует поклевка. Вернее, даже не поклевка, а весьма ощутимый удар по блесне, от которого вершинка спиннинга согнулась до самой воды. Рыба туго ходит в глубине, не желая сдаваться, но в конце концов и мой окунь попадает в лодку. Он ненамного больше Мишкиных, но мне-то он кажется просто огромным - полосатый красавец с воинственно растопыренным колючим гребнем. Пока я любуюсь своим окунем Мишка успевает вытащить еще трех. Совершенно сумасшедший клев - настоящий жор - продолжается всего несколько минут. Потом вдруг разом куда-то исчезли чайки, и сколько я ни хлещу блесной воду вокруг лодки, сколько ни меняю глубину и скорость проводки, все тщетно. Ни единой поклевки, словно и не было минуту назад совершенно невообразимого клева, когда практически не было пустых забросов.
- Кончай махать! - урезонивает меня Михаил. - Все равно бесполезно. Ушел окунь. Он закуривает и снова берет бинокль. - Да что за котел? Можешь ты нормально объяснить, не выкобениваясь? - не выдерживаю я.
- А никто и не выкобенивается - усмехается Мишка. - Ты где сейчас рыбу-то ловил? Не в стае, а в котле! - Поправляет он меня. - Ты видел когда-нибудь, как окуни на мальков стаей охотятся? Это на малых речках они мальков на мель загоняют, а на больших - сначала выгоняют на поверхность, там окружают, не давая никуда уйти, вот и получается котел как на войне. Ну а чайки сверху такие окуневые котлы высматривают и в них кормятся. Им перед отлетом тоже отъедаться надо…

Он прервал свой рассказ, отложил бинокль, дернул шнур стартера, и мы снова запрыгали по волнам туда, где над серой водой закружился хоровод чаек. Стоявшая метрах в ста справа от нас лодка тоже сорвалась с места, но, видя, что мы успеваем подойти гораздо раньше их, рыбаки заглушили мотор и принялись высматривать свой котел.
- Ничего, и им хватит! - усмехнулся Мишка - Окуня тут полно, без рыбы в эту пору никто не уезжает. И снова было несколько минут отличного клева. Пока я возился с одним окунем, Мишка на свои блесны успевал вытащить трех, а то и четырех. Видимо, две блесны имитирующие преследование одной другую, привлекали их значительно больше, чем мой одиночный «Меппс». Во всяком случае, поклевки у Михаила были гораздо чаще, чем у меня, что несказанно удивляло и огорчало меня. По опыту рыбалки на Тезе и Клязьме я знал, что окунь обычно отдает предпочтение небольшой вертушке, почему я и взял с собой проверенные «Меппсы». Но у здешних окуней были явно свои предпочтения, и Мишкины колебалки нравились им гораздо больше. Теперь уже я до рези в глазах всматривался в сизоватую дымку над водой, стараясь не упустить момент, когда с громкими криками закружат свой хоровод чайки, указывая рыбакам очередной окуневый котел.

Вечером, изрядно промерзшие и промокшие, мы грелись у костра и делились впечатлениями. Я хорошо знал, что со второй половины сентября и практически до ледостава - лучшее время для ловли окуня на малька, не раз доводилось очень успешно ловить на омутах с лодки в отвес на зимнюю блесну, но на спиннинг в котлах ловил впервые. За четыре с небольшим часа ловли на двоих мы поймали больше сотни жирных откормившихся осенних окуней. Все короче и холоднее дни, все чаще по утрам трава и кусты по берегам стоят седыми от инея, а из низких серых туч все чаще вперемежку с дождем сыплются на остывшую землю колючие снежные хлопья. Сидеть в пляшущей на волнах лодке в эту пору желающих все меньше - уж больно студено да неуютно, но пока не улетели чайки, пока кружат они над Волгой свои хороводы, указывая рыболовам места окуневых котлов, спиннингист без улова не останется. А старые волжские рыбаки давно подметили и еще одну особенность - чем холоднее, чем хуже погода, тем крупнее окунь ловится.