Первые флаги сезона

Решил податься в район Дубинино или уйти от деревни немного выше по течению, где по последним предзимним наблюдениям лещ стоял плотно и вряд ли куда-то делся: через десятки сетей он просто физически не сумел бы прорваться. Ну а где лещ, там и хищник. Выбирать из нескольких известных мне ямок одну стоило уже на месте. И вот я с каном за плечами и комплектом жерлиц бреду по безводным поливам до намеченного участка. Лед прочный, монолитный, а снега пока мало, так что идти легко. Народу немного, но я все равно ухожу далеко в сторону от коллег. На выбранном мною участке никого, что порадовало. Одна из ямок на повороте, другая находится на длинном прямом участке русла. Хорошо то, что расстояние между ними всего ничего и увидеть поднявшийся флаг можно с любой точки. Основная надежда у меня на прямой участок: он, судя по чистому снегу, совсем не тронут, а поворот уже основательно засверлен рыболовами. Это вполне закономерно: места, перспективность которых очевидна, облавливаются в первую очередь, а хорошие места, которые трудно обнаружить по береговой линии, как правило, редко кого привлекают.

Расставлять жерлицы решаю строго по руслу, даже не цепляя бровки. Такой подход связан с тем, что при облове этих мест по открытой воде львиную долю поклевок я получил исключительно с русловой части. Свалы тогда упорно молчали, и за неделю рыбалок мне удалось расшевелить на поклевку лишь несколько некрупных судачков. Живцом служил в основном окунь среднего размера, было и несколько полосатых переростков да десяток плотвичек подходящего размера. Засверливаюсь с шагом в несколько метров и ищу русло. Только после того как определил его границы, ставлю жерлицы. Так удается более точно расставить снасти, и впоследствии винить за бесклевье можно будет только себя, а не давление, убывающую луну или другие «объективные обстоятельства». После некоторых колебаний решаю несколько жерлиц все же поставить для проверки береговой зоны, тем более что в этом месте было некое подобие ручья, который даже сейчас угадывался по линии уреза льда.

Береговая группа из трех жерлиц уже через несколько минут чуть не смешала мои планы, «выстрелив» щучкой в полтора кило. Глубина в месте поклевки едва превышала полметра, и при установке жерлицы мне пришлось припорошить снегом лунку. Когда я как можно аккуратнее подкрадывался к флажку, щука, видимо, почувствовала неладное, и катушка стала бешено вращаться, так что подсекал я в противоход, с удивлением отметив, что рыбина пошла вдоль берега, а не в сторону русла. Окунь, слегка помятый, но живой, снова отправился в лунку, а я присел на ящик и налил себе горячего чаю. Русло молчало, но я прекрасно понимал, что и одного флага с такого шикарного места может быть вполне достаточно для удачной рыбалки. Ведь вытаскивал же я неподалеку отсюда в прошлый перволедок и «пятерочку», и «шестеру», да и сходы были могучие. Сетевики, конечно, этот район основательно подвыбили, но щука здесь еще водится вполне достойная. Времени было часов около десяти, когда взлетел флаг по самому центру русла. Я быстро подбежал – таиться здесь нечего, глубина под семь с половиной метров. Катушка стоит на месте. Не дождавшись второй потяжки, аккуратно выбрал леску – живец на крючке. Возможно, мелкая щучка или окунь позарились на плотвичку. Чешуя на живце цела, и идентифицировать хулигана не удалось.

Я давно заметил, что если окуня вазузская щука берет надежно, то плотвичку часто сбивает с крючка. Снимаю плотву и ставлю окунька. Минут через двадцать на этой же жерлице снова загар. Катушка медленно вращается, а после подсечки на лед выскакивает щуренок граммов на четыреста. Засекся он аккуратно, за край челюсти, поэтому отправляю его обратно в лунку. На жаркое такого не возьмешь, разве что жерлицу зарядить на «мамку»… Поклевок больше нет, и я решаю скоротать обеденное бесклевье в поисках леща – с чертиком. Поклевки лещей, вернее, некрупных, до трехсот граммов, подлещиков происходят строго по руслу. Как только вылезаешь на мель, сразу подсекаешь матросика – это как бы знак: поворачивай к руслу. Подлещик клюет очень капризно и высоко от дна. После двадцатой лунки и примерно десятка подлещиков замечаю загар и заканчиваю безмотыльный обеденный перерыв.

Подхожу к жерлице: леска смотана под ноль, но не натянута. Медленно выбирая слабину, чувствую тяжесть и размашисто подсекаю. Лески много и подсечку лучше сделать понадежнее – монофил, пусть и толстый, растягивается на рывке очень заметно. На противоположном конце ощущается приличная тяжесть. Наконец-то! Чувствую, как рыбина уже под самым льдом замотала головой. Несколько мгновений ушло на то, чтобы направить ее носом в лунку, и вот из снежной ваты показался щучий нос. Еще усилие – и рыбина на льду! Щука не такая огромная, как прошлогодние, но килограмма три с небольшим все же есть. Красивая, темного цвета, вся в ярких желтоватых пятнах. Теперь уж точно можно сказать, что рыбалка состоялась. Сезон открыт!

До вечера ловлю еще двух щук-близнецов по кило восемьсот, еще один сход и размотка – опять на плотву. Первую взял с середины русла, вторую – все с той же береговой, сработавшей утром жерлицы. Может, и зря я не купился на утреннюю «рекламу» – щуку, сразу же клюнувшую на минимальной глубине. Глядишь, и берег бы неплохо отработал. Ну ничего! Зима длинная, и проверить все интересные места времени хватит. Будут еще и пролетные деньки, не без этого. Вечером смотрю в свой блокнотик, где отметил жерлицы, на которых были не только поклевки, но и любые «движения». Сегодня, как сказал бы один мой знакомый, «щука как на рельсы встала». Все поклевки и какие-то движения – на трех центральных жерлицах. Единственное исключение – та, что стояла на мели. Это я списал на то, что стояла она как раз в устье ручейка, и щука, возможно, выходила поживиться как раз в эту впадинку. Впрочем, рыбалка – вещь неоднозначная, и узнать всю правду нам вряд ли суждено. Вот и остается гадать, строить предположения да успокаивать себя, что все сделал правильно…