Теплой воды и мягких камней!

Золотая пора для лохов

Лососевая рыбалка – это ожидание захода семги из моря в нерестовые, или так называемые проходные реки. Хода рыбы ждут все: рыболовецкие колхозы, браконьеры и, естественно, рыболовы-любители. Нерестится семга осенью. На Кольском полуострове лицензионный любительский лов открывается с конца мая и заканчивается в преднерестовый период, в середине октября. Все это время из моря в реки заходит атлантический лосось, или просто семга. Заходящего с моря лосося делят на две группы. Первая заходит в реки весной и летом и нерестится в том же году. Вторая заходит в реки осенью, отстаивается подо льдом всю зиму и нерестится только в следующем году. В соответствии с этим у местного населения (поморов) когда-то бытовали названия «весенка» (она же «яровая») и «осенка» («озимая», «осень»). За десять лет походов на Кольский мне удалось посетить девять лососевых рек, однако услышать, что называется, вживую эти старинные русские названия проходных рыб так и не удалось. Наверное, только в специальной рыболовной литературе и останутся упоминания о некой «весенке» и «осенке». Самой удачной лососевая рыбалка бывает во время весеннего захода рыбы. Осенью семга идет более крупная и сильная, однако добыть ее значительно сложнее, чем рыбу весенне-летнего захода.

Весна и осень на Кольском чем-то похожи. Это низкое небо с рваными серыми облаками, сквозь которые пытается проглянуть желтый диск солнца, больше похожий на луну. С моря налетает ветер с зарядами снега и дождя. Вот только если весной с каждым днем становится хоть чуть-чуть теплее, то осенью быстро холодает, и уже в начале октября в воду приходится заходить по тонкой корочке льда, намерзшей за ночь. Рвут сердце то ли крики, то ли стоны налетающих стай лебедей. Кажется, что чья-то душа прощается с этим миром. Рыба с моря поднимается очень неравномерно. Осеннюю рыбу на проходе приходится выстаивать в воде часами, от холода и в неопреновых вейдерсах студенеют ноги. От воды и ветра трескается кожа на пальцах рук – для нахлыстовиков это еще более актуально, чем для спиннингистов, поскольку пальцы все время контролируют не просто мокрый и холодный шнур, а иной раз уже и с корочкой льда.

Но есть на Кольском полуострове одна замечательная пора, когда в небесной синеве весь день ярко светит солнце, вода теплая, нагретые камни под вечер источают блаженное тепло, а рыбы не просто много, а очень много! По всей реке семга выдает места своего присутствия прыжками. Река кипит жизнью. Даже получасовой вылет кровососущих насекомых перед заходом солнца не способен нарушить общую идиллию. В такой лососевый рай реально попасть в августе. Основная добыча в это время – это так называемый лососевый лох в темном брачном преднерестовом наряде. Местное население называет такую рыбу «кочегаром», или просто «черной стоялой рыбой». Считается, что лошалая семга – трофей незавидный, что эта рыба ослаблена преднерестовыми заботами и боец уже никакой. Смею вас заверить, что это абсолютно не так! По низкой теплой августовской воде лох способен и на прыжки, и на мощные спурты. На моей памяти лошалая самка не более четырех килограммов весом единым махом сняла весь нахлыстовый шнур до бэкинга и продолжительное время не давала стащить себя со струи. Именно в августе лохи весьма агрессивны и по темпераменту не уступают чистой «белой» рыбе, только что зашедшей с моря. Кстати, по статистике на десяток выловленных «черных» рыбин приходится и пара штук августовских белянок, что еще больше подстегивает интерес к рыбалке. Более правильное название для такой белой рыбы – межень. Само это название говорит о том, что эта рыба проходит между двумя основными заходами – весенним и осенним.

Первая

Самая удачная рыбалка по низкой теплой воде сложилась у меня с 12 по 16 августа 2001 года на лососевой речке Варзуге. Именно тогда впервые удалось посетить эту реку и пожить пять дней в иностранном лагере на пороге Собачий. Незабываемые впечатления! Двухместные домики со всеми удобствами (!) стоят в пятидесяти метрах от порога, засыпаешь и просыпаешься под шум воды, а на рыбалку выходишь с удочкой в одной руке и парой запасных мушек в кармане – больше ничего не нужно. Было нас тогда только трое московских нахлыстовиков, больше в лагере вообще никого! Рыбачили прямо с середины реки, а по самому порогу можно было легко перейти на другую сторону даже без посоха. Если не брать в расчет глубины по основному руслу, то в остальных местах воды было где по щиколотку, где по колено. Глубины выше колена уже считались ямками. Вот такие ямки мы и искали. Через пару-тройку часов активной ловли наш старший товарищ подавал команду «Ланч пу»! Что такое ланч было понятно, а вот что такое «пу», до сих пор не знаю, но звучало это очень красиво: «Ланч пу»! Мы выходили из воды и поднимались в застекленную кают-компанию с видом на сам порог и близлежащие окрестности. Поглядывая на реку, с удовольствием уплетали блинчики с икрой и свежесоленой семгой. Отсюда было хорошо видно, где и как прыгает рыба, и за трапезой можно было обмозговать, как к этой рыбе подойти. Словом, все как у людей.

Никогда мне не забыть свою первую (пусть даже и лошалую) семгу, добытую тяжелым одноручным нахлыстом девятого класса. Именно на пороге Собачий свершилось это чудо. Скажу честно: предварительных тренировок по овладению этой снастью у меня практически не было, все делалось по наитию и по аналогии с легким одноручником, которым я к тому времени более-менее уже овладел. Для набора дистанции лососевым одноручником нужно «маслать», другого слова как-то и не подберешь. Поэтому ничего удивительного, что мой первый заброс выложил шнур кучкой, то есть шнур не развернулся, не вывел мушку вперед, а все это свернутое хозяйство поплыло вниз по течению. Когда удалось выбрать все петли и слабины, меня ждало еще одно разочарование – мертвый зацеп. Очень не хотелось сразу же, на первом забросе, терять мушку, и стал я продергивать зацеп удилищем вправо-влево в надежде на освобождение. И вот в какой-то момент пришло интуитивное осознание того, что это не зацеп, а рыба на крючке! Однако было уже поздно. Черная рыбина – моя рыбина! – выскочила из воды где-то ниже по течению. Последнее, что я ощутил, это сперва пугающую слабину всей снасти (в момент вылета рыбы из воды) – и тут же, наоборот, мощный рывок-щелчок. Сошедшая в прыжке семга улетела в одну сторону, а моя оснастка вместе с мушкой отстрелилась назад, почти что мне в руки!

Следующая рыбина взяла заброса через три-четыре. В красновато-прозрачной воде мелькнул поднимающийся вверх рыбий силуэт, в руку, зажимающую шнур, что-то «торкнуло», и на действие извне рука отозвалась противодействием – подсечкой. Рыбина оказалось лошалой самкой весьма хороших для Варзуги размеров. На мель ее загоняли всем миром. Я потихонечку выкачивал удилищем свою добычу, а мои товарищи пытались словить ее за хвостовой стебель, что у них в конечном счете и получилось. Так и оказалась моя рыба в чужих руках, но фотография на память была сделана мной! Потом были лошалые самцы с огромными птичьими клювами. Это была уже как бы и не рыба, но еще и не птица. А еще кроме лохов и межени каждый из нас троих добыл по две горбуши, или, как говорят на Кольском, горбушины.

Наводчик – залог успеха

О том, как нам удалось так ловко попасть в тот август под раздачу рыбы, расскажу отдельно. Для того чтобы хорошо ловить, надо жить на реке. Именно в такой ситуации находился наш товарищ, работавший в тот год гидом на Кольском. В конце июля – начале августа принял он свою очередную группу рыболовов. Хоть и погода стояла отменная, и воды было в самый раз для активного поиска рыбы, однако ни мастерство, ни знания не спасали нашего друга от позора бесклевья. Рыба не шла! В какой-то момент группа начала беспорядочно метаться в поисках выхода из тяжелого положения. Вертолетом облетели ближайшие реки, но и там пусто. Через пару дней под вечер гости окончательно зависли в кают-компании базового лагеря на Варзуге и начали откровенно «злоупотреблять». Трезвым оставался только наш приятель, что помогло ему заметить активное движение рыбы на Собачьем пороге. Видимо, с моря начался новый заход рыбы, которая постоянно вступала в конфронтацию с уже стоявшей в реке. Черная рыба выражала свою неприязнь к белой, только что зашедшей, частыми прыжками, белая тоже прыгала. Наш гид предложил сделать вылазку, но от него просто отмахнулись. А зря! Прямо с берега, не заходя в воду, на глазах у своих хмельных клиентов гид начал «добычу ценных биологических ресурсов» (как написано в лицензии).

За оставшиеся два дня рыболовного тура рыбу поймали все, а особо одаренные и в немалом количестве. Здесь особо отмечу, что на участках рек, принадлежащих иностранным компаниям, лов семги разрешен только по принципу «поймал – отпустил». Без вариантов! Либо лови так, либо не лови вовсе. В нижнем течении Варзуги два лицензионных участка. Пятикилометровый участок от порога Собачий до порога Морской принадлежит иностранной компании, и ловят там по соответствующим правилам. Выше по течению находится участок общего пользования – порог Мельничный, где работают оба вида лицензий: и «поймал – отпустил», и «поймал – изъял». Порог Мельничный довольно мал и интересен только в весенний ход рыбы. В осенний заход рыба на Мельничном не задерживается, а сразу проскакивает в верховья на нерестилища, где тоже есть иностранные лагеря, но это уже совсем другие деньги. Так вот, в тот веселый август, показав все-таки свое мастерство и поставив клиентов на рыбу, наш товарищ отбил в Москву телеграммку, что рыбы пусть и черной, но много, да и белая пошла. Спешите, мол, кто может, жду! Из всех наших знакомых лососятников выбраться среди недели на рыбалку удалось двоим. Вот так и оказалось нас только трое на весь лицензионный участок. Как сказал бы Константин Кузьмин, у нас получилась «рыбалка с наводчиком». В роли наводчика выступил не какой-нибудь местный хапуга, сдающий свою халупу под жилье и больше заинтересованный в деньгах, а не в удачной рыбалке клиента, а наш московский товарищ, преданный своему увлечению и уважающий таких же фанатичных собратьев. Поэтому информация получилась эксклюзивной и абсолютно достоверной. Да и Господу Богу спасибо, что не испортил погоду, дал теплой воды и если не мягких, то хотя бы нагретых солнцем камней.

Два следующих года именно на Варзуге в августе месяце мы осваивали двуручный нахлыст. Большое количество рыбы, благоприятная погода – все это давало массу положительных эмоций. Пройденный материал закреплялся на реках Умбе, Западной Лице, Коле. Однако не бывает рыбалок без забавных казусов. В августе 2003 года у нас сложился стандартный маршрут: река Умба – река Варзуга. Когда на Умбе становилось невмоготу выцеживать тамошнюю трудовую рыбу, переезжали на Варзугу оторваться по лошалой рыбе. Здесь, чуть выше порога Собачий, есть один замечательный прогон, как мы его назвали. В этом месте ямки чередуются с мелями, пока прогон не упрется в порог. Идти приходится сверху вниз по течению друг за другом. В тот раз первым шел мой напарник, а я за ним. Брать рыба начала только с заходом солнца, и менее чем за час мой товарищ выловил 11 (!) рыбин различной стадии лошалости. Я же не увидел ни поклевки! В следующий вечер мы поменялись местами, первым шел я, а напарник замыкал процессию. В результате я взял и отпустил две рыбины, а мой товарищ так ни разу за вечер рыбу и не подержал.

К 2005 году по чисто житейским обстоятельствам мы потеряли «своего человека» на Кольском. И вот стою я 18 августа 2008 года у порога Собачий, рядом со мной двое моих новых друзей, потенциальных лососятников – Кирюша с Илюшей. На том берегу тот самый лагерь, сервис в котором подорожал в 3,5 раза, и там мы больше не живем. Над нами низкое серое небо, почти беспрерывный дождь иногда сменяется густой пеленой тумана. Вода несколько ниже весеннего уровня, но и этого слишком много, чтобы на что-то надеяться. Кирюша задает вопрос: «А где же порог Собачий?» Через то место, где должен быть порог, сейчас свободно проходит лодка под мотором. Кирюша не сдается: «Покажи мне то место, где вы на середине реки сидели на камнях, я это на твоих фотографиях видел!» Не могу я этого показать: отдельные камни абсолютно не читаются, от берега до берега все ровно залито водой. Невозможно себе представить, что где-то здесь я спокойно переходил на ту сторону – воды было лишь по колено. Три дня безуспешно пытаюсь поставить Илюшу на рыбу. Но на том самом «прогоне» всего в десяти шагах от берега поток воды уже сбивает с ног. Рыба совершено не прыгает, вообще никак себя не проявляет. По такой высокой воде она может идти по всей реке, где ей только вздумается. На четвертые сутки Илюша наконец-то становится лососятником, правда – по черной рыбе. Кирюше несколько проще: с высокой водой на Варзуге он познакомился еще весной и сейчас смело лезет в Клетной порог, что ниже порога Собачий. Стоит в воде по нескольку часов кряду, и на третьи сутки его упорство вознаграждается хорошей белой рыбой на проходе! На боку рыбины заметны шрамы – скорее всего, от зубов какого-то морского хищника вроде нерпы.

Примерно в такую же ситуацию я попал осенью 2004 года на Умбе. Воды много, лицензии достались только «поймал – отпустил», что для трудовой рыбалки на Умбе абсолютно неприемлемо. Сколько нужно было ждать спада воды и захода рыбы – неизвестно, поэтому через двое суток скорый поезд катил меня обратно в Москву. Был бы я и на этот раз один, уехал бы через пару дней – какой смысл кидать деньги в безрыбную пустоту? К сожалению, мои новые друзья тогда еще не осознали четкой связи лова семги с ее заходом из моря в реку. Насмотрелись моих фотографий, наслушались рассказов и сделали вывод, что по статистике к 18 августа рыба уже должна быть! А вот погодные условия того дождливого года не учли, да и меня своим молодым задором сбили с толку. Но не бросать же друзей! В заключение скажу так: полагаться в семужьей рыбалке на какие-то среднестатистические данные – очень ненадежная вещь. Ну а тем, кого трудности не пугают и кто всю зиму мечтал о Кольском, пожелаю в эту осень одного – теплой воды и мягких камней!