Как походишь, так и половишь

Судака много и он голоден, но его активность заметно снижается с каждым днем. Мигрирующие стада распадаются на мелкие группы и уходят с русла в многочисленные канавы и на меляки – прирусловые поливы. Чтобы достойно отловиться, приходится много передвигаться по льду, искать. А ведь еще каких-то две-три недели назад можно было наловить очень много, не сходя с места, пробурив за день всего пару-тройку лунок. Сезонные миграции судака, как правило, всегда предсказуемы и с небольшими отклонениями по времени повторяются каждый год. Однако этой зимой судак по непонятным причинам мигрировал не вниз по Волге в сторону Самары, а начал подниматься вверх по течению. Такого не помнят даже старожилы. С чем связано такое поведение рыбы, можно только гадать. Интересны и новые пристрастия судака по приманкам. Отмечается выраженный его интерес к балансирам, которые он много лет до этого игнорировал.

И вот, раннее воскресное утро, легкий морозец, падающий пушистый снег сверкает в свете фар. Привычные хлопоты потемну – режем свежую тюльку, проверяем снасти. До рассвета полчаса. Пора! Вышли на лед, не торопясь пересекли русло Волги, – оно проходит прямо под обрывистым берегом. Наша цель – дальняя бровка, где тянется достаточно обширное плато с канавами, уходящими в русло. Интрига в том, что накануне вечером друзья попали здесь на выход крупного судака. Взяли немного, но рассказы о досадных сходах неподъемных рыбин и даже обрыве плетни греют душу. Километр русла пролетел за разговорами незаметно, буримся. Товарищ упорно ищет в сумерках свою заветную вчерашнюю лунку, с которой все-таки смог взять пару клыкастых – на три с половиной и почти на пять килограмм. Сверяюсь с навигатором: судя по карте, на бровке имеется выраженный карман в несколько сотен метров. Раньше в русло здесь впадал ручей. Ухожу по нему глубже остальных. Глубина 11 метров – годится. Цепляю проверенную серебряную блесну в 9 г, течением ее стягивает примерно на метр. Течение в выходной – это хорошо, обычно в воскресенье его нет. Еще темно, вокруг в радиусе нескольких сот метров расположилось десятка три-четыре рыболовов, все зорко следят друг за другом, ждут утреннего выхода. Неожиданный тычок в руку – мимо, опоздал с подсечкой. Плавненько кладу блесну на дно и после небольшой паузы короткой ритмичной ступенькой веду ее наверх. В полуметре от дна четкий контакт – есть! На льду прыгает светлой окраски и прогонистый судачок грамм на семьсот. Рядом товарищ поймал берша. Почти рассвело, скоро должно начаться самое интересное.

Вдалеке показалась длинная цепочка огней, они быстро приближаются. Через десять минут к нам с шумом подлетает целая кавалькада нарядных импортных снегоходов. Волшебство тишины зимнего рассвета исчезло мгновенно – шум, гам, треск мощных моторов, жадные взгляды по сторонам и торопливое сверление льда. Назвать таких людей рыбаками не поворачивается язык. Они имеют устойчивую привычку ловить рыбу, восседая исключительно на своем снегоходе, а увидев, что кто-то рядом поймал, тут же переезжают вплотную к «счастливчику» и бурят новую лунку. В их поведении нет ни логики, ни зачатков рыбацкой этики, они просто так отдыхают. Все, рыбалки здесь не будет. Собираю удочку, бур на плечо, сверяюсь с навигатором. В полутора километрах южнее есть интересная канава – затопленное небольшое озеро, а в километре восточнее начинается очень многообещающий рельеф старого русла Волги. Интересно, конечно, сходить туда, но это уже «запретка» – охранная зона заповедника, егеря там рыбачить наверняка не позволят. Ухожу южнее, на подводное озеро. Дошел минут за двадцать. Бурю серию лунок – есть четкий свал с 4 до 6 метров. Тяги нет. Ставлю крупный балансир: такие условия – его стихия. На пятом взмахе следует короткий удар и непривычная пустота – плетенка срезана. При поисках судака я совсем не брал в расчет наличие щуки, которой и «подарил» рапаловскую семерку. Поводков у меня с собой нет, а раздаривать серебряные судаковые блесны в мои планы не входило. Придется снова менять место. По навигатору всего в полутора километрах ниже начало затопленного затона с хорошей глубиной. Вперед!

На новом месте есть течение, глубина девять метров. На третьей лунке есть контакт с рыбой. Меняю блесну, ставлю семиграммовую «Литл Клео», компактную, но с активной игрой на сбросе, и сразу же подряд ловлю трех упитанных бершей. Не интересно. Моя цель – судак. Ухожу вниз по затону, буря по одной-две лунки каждые сто метров. Везде отмечается поклевками некрупный берш, и потому не задерживаюсь. По навигатору впереди и правее в паре километров есть интересная канава, которая стабильно работала летом по крупному судаку. На точке уже стоит снегоход с тремя местными рыбаками – это только подогревает мой интерес. Через двадцать минут я на месте. Разговариваем, пьем чай. Со слов местных, рыбы в канаве нет. На входе в нее стоит браконьерская сеть, которую, по всем признакам, не проверяли недели три, рыба тухнет в сети и портит воду. При таком раскладе судак в канаву не зайдет. Бурю пяток лунок в самых перспективных точках, которые кормили меня судаком летом, проверяю – пусто.

Время неумолимо, светового дня осталось часа три. По навигатору я ушел от машины почти на семь километров, возвращаться придется больше часа. Не торопясь, шагаю обратно. Не доходя с километр до машины, выдохся, допиваю чай из термоса, умываюсь снегом. Бурю последние три лунки, глубина 12 метров. В средней лунке глубже сантиметров на сорок, чем в крайних, – какая-то канавка на дне. Найти такой микрорельеф на ровном дне русла – большая удача, посланная мне, наверное, за все сегодняшние труды. Опускаю блесну на дно, медленно поднимаю – есть контакт с рыбой! Какой-то непонятный тычок. Опять, видимо, вездесущий берш. Пара подбросов, пауза – и кто-то слегка надавил на подъеме. Подсекаю – «как в бревно»! Упругие толчки на том конце шнура, нитка режет руки. Через три метра сход. Сердце колотится. Обидно, но понимаю, что шансов взять трофей просто не было. Судак осторожно взял блесну краем пасти, клыками, а потом просто разжал челюсти и освободился. Десять минут – поклевок больше нет, но и уходить не хочется. Бурю еще одну серию лунок, нахожу канавку, ставлю самодельный маленький пилькер. На третьей проводке блесны знакомая надавка – есть! Достаю на лед упитанного судака на пару килограмм. А в голове крутится вопрос: сколько же тогда весил тот, что сошел?
Поклевок больше нет, пора к дому.