Кружки спасли

13.08.2014

Жара достала. Единственное спасение – все бросить, взять лодку и умотать на рыбалку, и чем дальше, тем лучше. Мой приятель Сашка на мое пред­ложение плюнуть на все дела и на пару дней уехать на рыбалку сразу же со­гласился. Оставалось только решить – куда.

     Сашка пресек все сомнения:

– Едем на Гжать, за щукой!

     Почему именно на Гжать, я не понял, но кто везет, тот и выбирает куда. Раз­мышляя о том, что если и не поймаем ни­чего, то хотя бы отдохнем, где-то под Во­локоламском я заснул.

Проснулся уже на берегу. Первая мысль: Сашка решил надо мной подшу­тить. Перед нами была протока шириной максимум полсотни метров, и это вместе с широкой полосой тростника у противо­положного берега. Радовало только, что людей вокруг вообще не было видно. Лад­но людей нет, а рыба-то тут есть?

     Накачали лодку, повесили двухсиль­ную «Хонду», вышли на воду, осмотре­лись. Сашка решил ловить на воблеры, а я считал, что лучшая приманка для щу­ки – это вертушка. Прошлись вдоль сте­ны тростника. Поклевок не было, но щу­ка здесь явно присутствовала. Несколько раз невдалеке от нас слышались сильные всплески, пару раз было видно, как трава расходилась в стороны и что-то большое, оставляя на воде усы, уходило в глубину. Однако солнце уже припекало, а у нас ни одной поклевки.

     Прошлись дальше – все то же самое: тростник, всплески щуки и ни поклевки. За очередным поворотом увидели у бере­га дощатый настил, к которому было при­вязано несколько деревянных лодок. В одной из них ковырялся со снастями ко­лоритный дедок. Подплыли, покурили, поговорили. По его словам, щуки здесь действительно много, но ни на блесны, ни тем более на воблеры летом ее здесь никто не ловит – только на жерлицы. «По­ставишь пару десятков вдоль тростника, зарядишь плотвичкой или окуньком, а на следующее утро одну-две снимешь; три редко бывает, но вообще без рыбы обыч­но не остаешься», – рассказал дедок и по­казал свои снасти. Можно сказать, неста­реющая классика: рогулька с намотанной на нее капроновой ниткой, небольшое грузило и здоровый одинарный крючок. Для пущей убедительности дедок протя­нул нам древнюю клеенчатую сумку, в ко­торой мы увидели пару вполне прилич­ных щук. После этого он привязал лод­ку, собрал пожитки и отправился вверх по тропинке, а мы поплыли назад к ма­шине, прикидывая, что можно сделать в этой ситуации.

     – Ну что, пойдем вырезать рогульки? – спросил я Сашку.

     – Обойдемся кружками, – ответил он, – у меня с собой десяток есть.

     – Может, у тебя и удочка для живца есть?

     – И удочка найдется, – подтвердил на­парник.

     К моему удивлению, у Сашки ока­зались с собой и черви с опарышем. Он еще в Москве решил, что если мы ниче­го не поймаем на спиннинг, то наловим на удочку мелочи и сварим уху. Какая ры­балка без ухи!

     С поимкой живца проблем не было. У тростника бойко клевала мелкая плотва и такие же окуньки. Сделали из пластико­вой десятилитровой бутыли некое подо­бие канны, угнездили ее в воде и укрыли от солнца.

     А припекало уже не на шутку. Ре­шили, что часов до шести вечера вполне можно передохнуть.

Сашка улегся в тени дерева, а я за­нялся его кружками. Это были самые обычные покупные пластиковые круж­ки, оснащенные леской 0,4 мм, грузила­ми грамм по десять и вольфрамовыми по­водками. На некоторых стояли неболь­шие тройники, на других – развернутые двойники. Все было по уму, только запас лески, на мой взгляд, был великоват: по 20–25 метров. Видимо, он ими ловил су­дака на каком-нибудь водохранилище. По-хорошему, леску надо было укоро­тить, но снасти чужие, и я оставил все как есть.

От нечего делать взял удочку и при­нялся ловить живца. На червя брал оку­нек, на опарыша – плотва. Кого предпо­чтет щука, я не знал, так что и то и другое подходило. Поймав десятка три рыбешек, разбудил напарника. Надо было выплы­вать, иначе живец наш в бутыли уснет.

Для начала измерили глубину. По руслу было 3–3,5 метра, у края тростника около полутора. Пять живцов мы опусти­ли на глубину чуть меньше трех метров, остальных расставили у тростника на по­лутора. Расположили кружки в шахмат­ном порядке от тростника до середины русла, а сами, подправляя лодку, плыли сзади. Течение в этом месте было не осо­бо сильным, но все-таки чувствовалось, так что за час мы проплыли, наверно, ки­лометра три. За все время была одна пе­ревертка, но ложная: окунек был жив и невредим. Пару раз на наши кружки чуть не налетали моторки, с которых нам же­стами давали понять, что о нас думают. Все это хорошо, но поклевок-то не было.

     Собрали кружки и отправились об­ратно, на второй круг. Хотя мы посади­ли живцов прямо с крючками в бутыль со свежей водой, к началу второго круга почти все они уснули. Уснули и некото­рые из тех, что оставались в запасе. Бы­ло ясно, что шансов на поимку щуки у нас мало.

     Ветер между тем изменился и дул уже не вдоль реки, а от нашего берега. Запу­стив первую пару кружков, мы заметили, что их прибивает к стене тростника. Ре­шили этим воспользоваться. Выставив на всех кружках глубину около полутора ме­тров, начали пускать их у самого трост­ника на расстоянии 15–20 метров друг от друга. Некоторые сразу останавливались у травы, другие медленно плыли, хотя пе­риодически тоже стопорились у трост­ника. Мы решили уйти метров на триста ниже по течению и там поджидать наши кружки. А между делом искупаться.

     Прошел час. Мы успели и искупаться, и обсохнуть, и пару раз перекурить, но ни один кружок до нас так и не доплыл. От­правились проверять. Оказалось, что за это время было три перевертки, но толь­ко на одном кружке была щука на кило­грамм, на другом живец был сбит, а на третьем леска была распущена и уходила в тростник. Не знаю, была ли там щука, но когда мы сумели вытащить леску, крю­чок был уже пустой.

      Тем временем стало смеркаться, по­ра было подумать об ужине. Щуку мы по­жарили, кружки решили выставить рано утром, а на ночь не ставить, дабы их не унесло течением. Наловили изрядный за­пас живцов, посадили в нашу импровизи­рованную канну и опустили ее на верев­ке в воду.

     Проснулся я еще в темноте и больше уже не спал. Только небо начало светлеть, разбудил Сашку, и мы отправились рас­ставлять кружки.

     Первая поклевка произошла, ког­да мы не поставили еще и половину сна­стей. В утренней тишине раздался гром­кий чавкающий звук, и первый кружок показал свое белое брюшко. Мы двину­лись к нему. Странно, но кружок не вра­щался. Подумали уже, что живец оказал­ся слишком бойкий и перевертка ложная, но когда до кружка оставалось метров де­сять, он вдруг начал быстро крутиться. По всем правилам надо было подождать, по­ка он остановится, а потом начнет снова вращаться. Но кружок все крутился и кру­тился, как заведенный. Только тут я сооб­разил, что на нем лески 25 метров! Я на­лег на весла, а Сашка, поймав кружок, подсек и начал выбирать леску. Она шла легко. «Мелкая попалась», – посетовал он. Но у самой лодки мы увидели длинную тень и на мгновение даже замерли. Щу­ка, словно почувствовав наше замеша­тельство, сделала такой мощный рывок, что вырвала леску у не ожидавшего ниче­го подобного напарника. Было видно, как хищница, развернувшись на месте, слов­но торпеда вошла в тростник.

     Мы тупо смотрели на леску, уходя­щую в траву. Вытащить ее не получалось: видимо, щука хорошо ее запутала. Про­лезть на лодке через тростники было не­реально. Можно было попробовать, но это в любом случае требовало времени, а его у нас не было: уже появился край солнца. Подмотав леску, мы оставили кружок у травы, а сами отправились рас­ставлять оставшиеся.

     Вернулись мы где-то через полчаса. Леска, утащенная рыбиной в тростник, легко поддалась. А на конце ее не было ни щуки, ни грузила, ни крючка. Леска бы­ла обрезана выше поводка. Какого же раз­мера была щука, если заглотила поводок длиной 30 см!

     В то утро мы поймали трех щук от ки­лограмма до полутора, никаких особых хлопот они нам не доставили. К одиннад­цати часам жара стала нестерпимой, и мы, собрав снасти и отпустив живцов, по­прощались с рекой и пустились в обрат­ный путь – в московское пекло.

---

При ловле на кружки иногда бывает полезно заякорить кружок, чтобы он оставался в перспективном месте и не сносился течением или ветром. Для этого проще всего при­вязать к кружку веревку с грузом. Однако в этом случае живец, гуляя на поводке, будет запутывать снасть за якорную веревку.

Простейшее решение этой про­блемы показано на рисунке. Между якорным концом и кружком монти­руется обычная палка примерно ме­тровой длины. К кружку она крепится короткой веревкой с металлическим или пластиковым кольцом на конце, которое свободно надето на шестик кружка. При перевертке кольцо со­скальзывает с шестика, и ничто не мешает клюнувшей щуке свободно разматывать с кружка леску.

Мы в Google+ Рыбак-Рыбака

Автор	Алексей Клочков, Москва
Номер выпуска	32/2014
Статью прочитало	19799

  Рейтинг: 3.52