В сообщении Александра Душкина на пятой странице номера, в котором говорится о текущей рыболовной ситуации на Нижней Волге и Ахтубе, упоминается и о вновь созданных там рыбопромысловых участках и ставится очень типичный вопрос: где простому рыбаку можно получить информацию о рыбопромысловых участках в интересующем его регионе? Это злободневная тема не только в Астраханской, но и в других областях. Часто такой информацией не владеют не только госинспектора, которые подъезжают с единственной целью оштрафовать «нарушителей», но даже сами представители пользователей («арендаторов») этих РПУ. Про стоимость путевки они еще ответят, но про что другое – вряд ли.
А вопрос совсем не праздный. Нужно, например, рыбаку знать, где проходят границы РПУ и где находятся зоны бесплатной ловли? Очевидно, что не помешает. Да просто перечень участков, которые переданы в пользование, его тоже стоит иметь, когда планируешь свои рыболовные выезды. Где все это взять? Справедливости ради надо сказать, что кое-где в местных газетах кое-какая информация на эту тему проскакивает. Но, во-первых, часто не точная, а во-вторых, всегда неполная. Да и где эту газету искать?
Есть еще интернет. То, что многие не имеют к нему доступ, это другой вопрос. Но и интернет не спасает. По закону информация об РПУ должна быть опубликована на сайте Росрыболовства или его территориальных подразделений. На сайте Росрыболовства www.fishcom.ru она действительно есть. Но попробуйте до нее докопаться среди сотен всевозможных нормативных актов, которые к РПУ и к любительской рыбалке вообще никакого отношения не имеют! На сайтах теруправлений ситуация в этом смысле чуть получше, но вот только далеко не все теруправления обзавелись своими сайтами. Например Волго-Каспийское (руководитель – Верзунов В. С.) такового не имеет, что само по себе дикость в прямом и переносном смысле. Достаточно сказать, что в ведении этого управления находятся Республика Калмыкия, Астраханская, Волгоградская и Саратовская области. Территория с пол-Европы, а сайта нет. Хотя чиновников понять можно: меньше информации для рыбаков – меньше вопросов, меньше проблем.
Но ладно границы РПУ. Есть много другого, с чем рыбакам было бы не грех ознакомиться. Например, на каких условиях пользователь РПУ получил этот участок в свое распоряжение. Что он обязуется на нем делать, какие работы по улучшению «среды обитания водных биоресурсов» выполнять, какие услуги предоставлять и т.п. Вот эти договоры уже и в интернете не отыщешь, как ни старайся.
Может быть, это коммерческая тайна? Не думаю, да и какая может быть тайна, когда речь идет о федеральной собственности? Ведь водоемы, как и плавающие в них биоресурсы, пока еще наши, народные.
По крайней мере если по закону, по Конституции.
Или я тут чего упустил?

Конкурсы на право пользования рыбопромысловыми участками шагают по стране. Пользования с целью организации на этих участках любительской рыбалки. Победители и доставшиеся им участки уже известны для Ярославской области, на днях, думаю, будут опубликованы результаты по Смоленской, недолго ждать и других. В ближайшие дни будет объявлен конкурс и в Московской области, а во многих регионах конкурсы прошли еще раньше.
Пока как-то подозрительно не слышно от рыбаков особой реакции на появление в нашей жизни этого новшества – РПУ. То ли они еще толком не начали функционировать, то ли там все хорошо и никто не в обиде – обычно ведь разговоры и комментарии у нас начинаются, когда что-то не так, что-то не нравится. Если кто-нибудь уже имел удовольствие (или неудовольствие) порыбачить на РПУ и познакомился с тамошними правилами, ценами на рыбалку и прочими порядками, пожалуйста, поделитесь. Очень интересно. Сколько, например, стоит путевка на рыбалку и всегда ли ее можно приобрести? Кто и как осуществляет контроль за рыбаками, за тем, чтобы они покупали путевки? Есть ли какие-нибудь ограничения по количеству выловленной рыбы? По идее, должны быть – ведь пользователь участка может продавать путевки только в пределах выкупленной у государства квоты. Правда, не так много видов рыб квотируется и, соответственно, подпадает под это требование. Интересно еще, кто и как на РПУ борется с браконьерскими сетями и какую вообще роль в деятельности РПУ играют инспектора рыбоохраны. Мы со своей стороны, конечно, тоже постараемся получить актуальную информацию по всем этим вопросам.
Судя по всему, повсеместное внедрение рыбопромысловых участков рассматривается Росрыболовством как своего рода панацея от всевозможных тяжелых проблем, которые существуют и на водоемах, и в самой любительской рыбалке и с которыми государство своими силами справиться не в состоянии. Предполагается, что с появлением РПУ водоемы обретут, наконец, заинтересованных и рачительных хозяев, которые в интересах своего бизнеса и с браконьерством покончат, и мусор на берегах уберут, и даже зарыблением будут заниматься. То есть, по планам Росрыболовства, РПУ – это всерьез и надолго, и надо это ясно понимать.
Правда, очень может быть, что планы эти будут подвергаться существенным коррективам. Вот на днях, например, в Хакасии Верховный суд постановил, что взимание платы за рыбалку на РПУ противоречит действующему российскому законодательству. Если так, то подрывается сама основа концепции: зачем брать участок в пользование, если нельзя путевки продавать?
В общем, как-то туманно все. Хочется поэтому, чтобы рыбаки в этой ситуации не оставались в стороне – мы же главная заинтересованная сторона во всей этой истории.

Собирал тут материалы про тарпона по заданию эксплуататора народных масс Неймарка и наткнулся вот на такую любопытную историю. Рыба – ископаемый родственник тарпона. Зовут Portheus (Портос по-нашему?).

Длина 420 см. Заглотил бедолага сельдеобразную рыбешку длиной 180 см, да так с ней в желудке и опочил. Почему – неизвестно. Было это 90 млн лет назад в мелководном море, покрывавшем территорию нынешнего шатата Канзас. Опустился пра-тарпон в глубокий ил на дне моря и в этом илу его скелет (вместе с добычей) и сохранился для потомков – фоссилизировался, как говорят палеонтологи. Самый древний из исзвестных случаев, когда ископаемая рыба сохранилась вместе с проглоченной добычей.
Такие жили хищники в морях мелового периода. На воблер наверное вполне можно было бы половить.
Рыбу обнаружил Вальтер Соренсен из Американского музея естественной истории.

Планы редакции по проведению в Москве митинга против свободной торговли сетями вызвали в блогах «РР» неожиданно бурные дебаты, поэтому хочется более ясно изложить нашу позицию в этом вопросе.
Почему именно сети? Во-первых, потому что это настоящая беда, а во-вторых, потому что с этой бедой в отличие от многих других можно реально бороться.
В том, что сетевой нелегальный вылов это действительно беда, сомневаться не приходится. Причем беда не только для рыбы (и рыболовов), но беда гораздо более широкого масштаба. На мало-мальски рыбных водоемах сетевое браконьерство давно перешло из разряда кустарного промысла в организованный бизнес со всеми полагающимися атрибутами – крышей, каналами сбыта и т.д. Милиция и рыбоохрана в этом бизнесе на главных ролях. Рыбоохрана обеспечивает «спокойную работу» на стадии вылова, милиция – доставку рыбы до потребителя. Коррупция, о которой теперь стало так модно говорить, на водоемах процветает как нигде. И доступность сетей – одно из главных условий этого процветания.
Год назад Дума ввела запрет на ввоз лесочных сетей из-за границы, и некоторые стали думать, что теперь сетей в водоемах станет меньше. По крайней мере, такие ожидания озвучивались в СМИ рыбными чиновниками. Однако сетей меньше не стало, и это естественно. Потому что запрет, во-первых, не на 100% эффективен, а во-вторых, у нас и своих мощностей по производству лесочных сетематериалов хватает. Убедительные цифры на этот счет в свое время публиковались в «РР».
Так что проблема остается, и острота ее ничуть не уменьшилась. Чтобы в этом убедиться, даже не обязательно выходить на воду. Достаточно заглянуть в рыбные ряды на рынках в тех городах, которые стоят вблизи крупных водоемов, или проехать на машине по федеральным трассам, которые проходят по рыбным местам – торговля браконьерской рыбой там идет в открытую, прямо с обочины дороги.

Надо, правда, сказать, что среди самих рыбаков мнения встречаются самые разные. Большинство, особенно в центральных регионах, категорически против сетей в любых их видах, но очень многие считают, что запретить сети – это значит лишить пропитания сельских жителей, которые ловят сетями не на продажу, а для собственного потребления.
К такому, «бытовому», браконьерству можно относиться по-разному, но дело в том, что мы ратуем не за запрет сетей как таковых. Мы считаем, что необходимо ограничить СВОБОДНУЮ ПРОДАЖУ сетей. Каким образом это лучше сделать – это уже задача депутатов и чиновников. А наше дело – убедить их в том, что решать ее необходимо, и как можно быстрее.

Недавно по радио обсуждали какой-то очередной митинг, и кто-то из участников разговора сказал правильную вещь: если бы пришло не триста человек, а триста тысяч, то власти просто не смогли бы этого не заметить. Я про это вспомнил, когда приехал в пятницу на Болотную площадь на митинг в защиту Байкала, Утриша и Химкинского леса. Собралось там как раз около трехсот человек, а может, и меньше.
Ну хорошо, Байкал, Утриш – это где-то далеко, для большинства вообще что-то такое почти абстрактное. Химкинский лес хоть и близко, но как-то мелко, да сразу и не разберешься, кто там прав, кто нет. Но, помню, в прошлом году был митинг по поводу отстрела большими чиновниками краснокнижных баранов на Алтае с вертолета. История вообще за гранью добра и зла. Но народу тогда на Пушкинской площади собралось и того меньше.
Что такое должно произойти, чтобы ну ладно, не триста – ну хотя бы тридцать, хотя бы десять тысяч человек наконец очнулись?
Мне говорят некоторые знакомые, что, дескать, толку от этих митингов никакого – чихать, дескать, на них властям и все равно ничего не изменишь. Логика потрясающая. Ну естественно, если сидеть по домам, то ничего не изменишь.
Вот это тотальное неверие, убежденность в том, что все бесполезно, что все равно ничего не изменишь – нам это в подкорку целенаправленно вбивали все последние годы, и, похоже, очень успешно. Пусть сидят по домам, телек смотрят. Мы и сидим послушно.
Еще популярная позиция, что на митинги одни чудики ходят. Не вполне нормальные, которым больше заняться нечем. Или у которых стадное чувство сильно развито. «Я на митинги не хожу», – это с гордостью говорится. Вот, мол, я какой, сам по себе, своим умом живу, а не слушаю всяких дядей.
Все это было бы хорошо, если бы, кроме того чтобы выйти на улицу, были еще какие-то альтернативы. Еще какие-нибудь способы обозначить свое здесь присутствие. Неужели не оскорбительно молча наблюдать, как в твоем собственном доме какие-то непонятные люди пришли и творят что хотят? Вырубают леса, травят озера, застраивают и огораживают заборами и шлагбаумами берега и в упор тебя не видят. Неужели нет потребности хоть как-то себя обнаружить на этом свете?
И еще поразительная вещь. Есть такой институт – называется Институт проблем экологии и эволюции Российской Академии наук. Я в нем когда-то работал. Там штат сотрудников около тысячи человек. Так вот, на Болотной площади, где как раз про проблемы экологии говорили, я НИКОГО из этого института не встретил. Ни одного человека. Хотя, может, это и нормально: митинг это одно, а наука – совсем другое. Но проблемы-то разве не общие?

Уезжать с рыбалки, когда твои друзья остаются и с притворным сочувствием машут тебе вслед рукой, а сами только и думают при этом, куда рвануть завтра утром, уезжать, когда только-только начал понимать и воду, и ветер, и, главное, рыбу – такого и врагу не пожелаешь. Тем более, когда рыбалка эта – на Каме. Но дела есть дела.
Про эту «командировку», в которой участвовала значительная часть редакции, а также некоторые примкнувшие товарищи, ее участники наверняка еще в подробностях расскажут. И на форуме, и, скорее всего, в газете тоже. Расскажут и про судака на семь килограммов, пойманного ночью Сашей Дармограем, и про его отличный спиннинг, ловко выдернутый из лодки на забросе и закинутый в камские просторы его напарником (не будем показывать пальцем). Может быть, даже расскажут, как в первый день, в то время как все, в том числе и принимающая сторона, тщетно пытались найти рыбу, мы с Андреем Обушенко (в определенных кругах известен как Бамбр) поймали 12 судаков и двух хороших окуней (не будем уточнять, сколько из этого количества поймал я и сколько он). Так или иначе, но в первую очередь, я уверен, все рассказы будут начинаться со слов про радушие и гостеприимство «татфишевцев» – рыбаков с сайта tatfish.ru, которые нас и встретили, и помогли с лагерем и дровами, а главное – составили компанию как на воде, так и на суше. Последнее, конечно, не прошло бесследно для здоровья, но исключительно физического. Душевное, наоборот, только укрепилось.
Одним словом, уезжать страшно не хотелось. Хотелось, конечно, еще помотаться на лодке по Каме, посмотреть «рельефы», как выражается Володя Герасимов, половить судаков и щук, но не меньше хотелось поближе познакомиться с людьми, с которыми до сих пор либо общался только по интернету и по переписке, либо и вовсе не был знаком. Потому что про душевное здоровье я не для красного словца упомянул. Хоть и кратким было общение, и довольно сумбурным, но оно оставило четкое ощущение какой-то особенной душевной бодрости, которая всех этих людей отличает. Не знаю, может, это качество распространяется только на рыболовов – ни с кем больше я в Казани не общался, – но мне показалось, что это прямо какая-то национальная черта. Жизнь там, насколько я мог заметить, ничуть не легче, чем в других регионах, но почему-то все, с кем довелось перекинуться пусть хоть парой слов, оставляют впечатление людей, которые в жизни твердо стоят на ногах. При чем с уровнем достатка это абсолютно не связано.
Кстати, о «национальном». Я это слово употребил здесь совершенно условно. В Татарстане, насколько опять же я могу судить, «национального вопроса» просто не существует. Есть русские и есть татары. Конечно, и другие национальности присутствуют. А вопроса нет. И это еще одно отрадное впечатление из этой поездки.

Наверняка опус Павла Дмитриевского о проблемах платников, напечатанный на шестой странице этого номера, вызовет у некоторых читателей неоднозначную реакцию. Главным образом потому, что неоднозначно у многих рыболовов и отношение к самим платникам. Попросту говоря, многие воспринимают хозяев платников как непрошеных гостей, которые пришли, огородили «ничейный» пруд забором, да еще и деньги требуют за возможность ловить карасей, которые там и без них водились.
Не спорю, такого тоже хватает, но статья, насколько я понимаю, о платниках другого толка. О тех, где на берегах чистота и порядок, а водоемы постоянно зарыбляются всякой хорошей рыбой. Да, рыбалка там – удовольствие, обычно не из дешевых и не всем по карману, но лично я думаю, что винить в этом только хозяев таких прудов было бы не правильно. Причина тут, скорее, более глобального характера. Почему у нас километр автодороги стоит во сколько-то там раз больше, чем в Европе? Причин много, но одна из первых – это то, что в стоимость дороги у нас нужно включить еще и расходы на взятки. Думаю, что и с платниками этот механизм ценообразования тоже работает.
Хотя и обилие страждущих, конечно, на цены тоже влияет. Мне часто приходится ездить мимо одного платника в Рузском районе, так там даже в будни стоянка и все обочины забиты машинами. Про выходные я и не говорю. И это за 80 км от Москвы. Наверное, было бы платных водоемов раза в два больше, то и цены на них, может быть, были бы пониже. А для этого нужно, чтобы всяческих препон у этого бизнеса было как можно меньше. Собственно, такая перспектива в рассуждениях Дмитриевского и просматривается.
И все-таки жалко мне, что «диких» прудов, пусть заброшенных и полузаросших, становится все меньше. Помню, в начале 90-х в лесу рядом с дачей, в котором я с детства знал каждое дерево и каждую тропинку и который привык считать как бы своим, мне по праву принадлежавшим, вдруг появилась прибитая на березе табличка: «Частная собственность. Проход запрещен». Что это было такое и откуда эта табличка там вообще взялась, так и не знаю. Но тогда такое меня зло взяло, такую жгучую ненависть я почувствовал к этому новоиспеченному «частному собственнику», какую, пожалуй, с тех пор никогда больше не испытывал.
Так что отлично я понимаю чувства людей, которые всю жизнь ловили себе спокойно на «своем» прудике карасей да ротанов, а потом в один прекрасный день обнаружили там забор, шлагбаум и неласкового охранника на входе. Но что ж поделаешь. Можно, конечно, злиться, но толку от этого мало. Единственный путь – не дожидаться, а взять все в свои руки. Нет, не заборы ставить и шлагбаумы, а сделать все так, как самому по душе.
Это, конечно, совсем не просто, почти, может быть, невозможно. Но других-то вариантов, похоже, нам не оставили.

Недавно возникли у нас на форуме прямо-таки бурные дебаты на тему «поймал – отпустил», рыболовного спорта да и вообще об отношении к рыбе. Не как к продукту питания, а как к живому существу.
Главный камень преткновения – страдает ли рыба, попавшаяся на крючок, и если страдает, то насколько сильно, и как мы, человеки, должны к этому обстоятельству относиться. Отсюда и проблема «поймал – отпустил» и рыболовного спорта: если рыба страдает, то ловить ее ради развлечения или разрядов получается нехорошо. Подразумевается, что если ради еды – то другое дело.
Вопрос о том, способны ли рыбы чувствовать боль, как это ни странно, недавно серьезно обсуждался даже в научной литературе. К консенсусу так и не пришли, а странно мне это по той причине, что тут и обсуждать-то, как мне кажется, особо нечего. Сама по себе боль – это в некотором смысле гениальное «изобретение» эволюции, позволяющее живым созданиям избегать всевозможных опасностей. Механизм вообще универсальный и свойственный, видимо, всему живому: то, что полезно с точки зрения выживания (и оставления потомства), то вкусно или приятно, а что чревато гибелью, то горько или больно. Немного упрощенно, но суть, думаю, понятна.
Так за какие такие грехи рыбы должны быть лишены возможности чувствовать опасность? Да и как бы они вообще без этого выжили?
Вопрос, стало быть, в другом. Рыбы, конечно, испытывают боль, но как они ее ПЕРЕЖИВАЮТ? Для нас боль – это ведь не только физическое ощущение. Это еще целая надстройка из всевозможных психических переживаний, и все это вместе и обозначается словом «страдать». Те же, кто говорит о «страданиях рыбы», просто переносят на нее свое собственное представление о боли. Примеров же того, насколько иначе, чем мы, рыбы переживают боль, очень много. Некоторые прямо-таки страшноватые (вроде окуня, который клюет на собственный глаз, или акулы, которой выпустили внутренности, и она тут же эти самые внутренности принялась пожирать).
О чем все это говорит? Только о том, что не следует ставить рыбу и человека на одну доску. Хотя это никоим образом не отменяет гуманного отношения к рыбам и ко всему живому.
Нобелевский лауреат Альберт Швейцер любое «бессмысленное причинение вреда жизни» считал безнравственным, «несовместимым с этикой». Очевидно, что вообще не причинять вреда живому мы не можем. Вопрос в том, какой вред надо считать «бессмысленным», а какой «осмысленным». Вот это и есть, по-моему, то поле, на котором имеет смысл скрещивать копья сторонникам и противникам «поймал – отпустил», рыболовного спорта и прочих болезненных рыбацких вопросов.

После некоторых колебаний и сомнений мы решили в этом номере опубликовать список магазинов «Ашан» и других крупных торговых центров Москвы и Подмосковья, в которых можно всегда купить нашу газету.
Сомнения понятные – список не маленький, и чтобы его обнародовать, пришлось пожертвовать какими-то другими материалами, в частности короткими отчетами о рыбалке из разных регионов, за что многие читатели, вполне допускаю, будут на нас в обиде. Но и редакцию прошу понять. Продажа газеты – это наш в буквальном смысле хлеб насущный, и нравится нам это или нет, но приходится делать все возможное, чтобы продавалась она на должном уровне.
Да и для многих читателей, я уверен, информация о том, что газету можно приобрести не только в киосках, но еще и в супермаркетах, окажется полезной. У кого-то такой супермаркет рядом с домом или работой, так что зайти купить газету будет удобно, а кто-то, может быть, туда регулярно и заходит, но на стойку с прессой просто внимания не обращал. В любом случае, примите эту информацию к сведению. Газета наша в перечисленных в списке магазинах всегда в наличии, а в «Ашанах», кстати, она еще и продается по самой низкой в Москве цене.
Печатать такие списки в каждом номере рука не поднимается, а ведь кроме московских и подмосковных торговых центров есть еще такие же и в регионах, и туда «РР» тоже поставляется. Поэтому и региональные списки мы тоже в ближайших номерах все-таки напечатаем.
Конечно, в интернете мы все это опубликовали, но далеко не все, кто читает или хотел бы читать нашу газету, имеют доступ в интернет. Поэтому у меня большая личная просьба к нашим читателям: помогите нам немного, покажите при случае этот список магазинов своим знакомым (и не только знакомым) рыбакам. Вдруг кто-то, кто газету до сих не покупал, потому что она ему просто нигде не попадалась, обнаружит, что у него поблизости, оказывается, есть «Ашан» или «Перекресток», где она всегда есть в продаже. Глядишь, так, «всем миром», и удастся немного улучшить ситуацию.
Потому что, скажу честно, именно распространение газеты – самая тяжелая наша проблема. Собственно, и сами читатели это чувствуют, если судить по звонкам в редакцию, когда нам жалуются, что газету невозможно купить. Распространение – это отдельная сфера, и сфера, как ни странно, очень затратная. Чтобы газета была везде и всю неделю, а не только в день выхода, нужно не только ее сделать и отпечатать тираж, но еще и заплатить компаниям-владельцам киосков, чтобы они взяли ее в продажу. И заплатить часто требуется столько, что все дело становится вообще нерентабельным.
Поэтому очень надеюсь и на понимание, и на помощь.

На прошлой неделе удалось выбраться на два дня на рыбалку. Ездили с другом в верховья Москвы-реки, выше Можайского водохранилища. Давно хотелось посмотреть, что за края. Подъехать к воде можно в нескольких местах, но везде вокруг стоянок такая помойка, что вылезать из машины не хотелось. Нашли единственное местечко, где на удивление все было убрано. Поблагодарили заочно своих предшественников за порядочность и выгрузились.
Сосны, песчаный берег, солнце, вокруг ни души. Ширина реки метров сто пятьдесят. Посередине длинный меляк, почти что остров – из воды торчит поросль ивняка. Ивняк везде успел повырастать в прошлом году, когда чинили плотину и вода совсем ушла. Пока выгружали вещи, в ивняках на острове щука гоняла малька. Приятель мой, наплевав на дела по обустройству лагеря, взял мой спиннинг, прицепил мою же блесну (Black Fury № 2) и почти сразу вытащил килограммовую щучку. Взяла на выбросе у самого острова.
Вскоре выяснилось, что вся наша половина реки плотно забита мелким окунем и такой же мелкой плотвой. Ловить на мелкие блесны, а также на удочку на червя и опарыша было просто невозможно. Слава богу, к вечеру, часам к семи, клев этой оравы утих.
Спасаясь от окуня и плотвы, заварили геркулес, прикормили обильно полосу на 2-метровой глубине и стали ловить на болонки, насаживая кашу пообъемнее. Надеялись на леща. Когда стемнело, поставили светлячки.

Примерно к часу ночи наловились до отвала. Жаль, ни одной поклевки не увидели. Зато, пока ловили, съели пойманную моим другом щуку, которую перед этим запекли в фольге.

С утра я приметил вдоль нашего берега выше по течению полоску ивняка, такого же, как и на острове посередине. Метрах в десяти от берега из воды торчали ветки с зелеными листочками. Никакой активности среди этих зарослей не наблюдалось. Я туда отправился с небольшим воблером, название коего не запомнил. Воблер типа крэнк, сантиметра четыре плюс лопасть чуть короче. Плавающий, заглубление примерно метр двадцать. Летит отлично – далеко и точно. Проходимости уникальной. Заброс прямо в ветки и аккуратные протяжки по 30–40 см. И ни одного зацепа! Широкая лопасть и «упитанное» тело надежно отбивали ветки от тройников.
Оказалось, что в тальниках этих некрупной щуки просто немерено. Заброс, пара мягких твитчей, как выражаются мастера этого дела, брызги малька на пути хищницы, колыхание веток – и удар. Очень зрелищно. Поймал я аж семь штук. Пять отпустил, двух, которые ближе к килограмму, забрал. А восьмая, самая большая, обрезала плетенку. Я и глазом не успел моргнуть: ни удара, ни потяжки, раз – и все.
А больше ничего мы не поймали. Но дело ведь не в рыбе. Вернее, не только в ней.

На первых страницах этого номера «РР» много детских лиц. Кто-то, может быть, и подосадует: лучше бы какую-нибудь полезную информацию поместили на этом месте. Но мне представляется, что иногда можно и пожертвовать информацией. Было бы ради чего.
В последнее время часто приходится слышать и читать всевозможные дебаты по поводу патриотического воспитания молодежи. К 1 сентября это особенно обострилось. Недавно я с удивлением узнал, что есть даже специальная государственная программа под названием «Патриотическое воспитание граждан Российской Федерации на 2006–2010 годы». Про молодежь там, естественно, много говорится. Кстати, там и определение дано того, что такое патриотическое воспитание. Это такая специальная деятельность «по формированию у граждан высокого патриотического сознания, чувства верности своему Отечеству, готовности к выполнению гражданского долга и конституционных обязанностей по защите интересов Родины».
Благая задача. Хотя, например, Лев Николаевич Толстой так не думал. Толстой считал, что патриотизм – это вообще зло, несущее людям одни только беды. Правда, он имел в виду такой патриотизм, «когда вы считаете, что эта страна лучше всех остальных только оттого, что вы в ней родились» (Бернард Шоу). Но есть ведь и другое понимание: «Патриотизм – это проявление любви к Родине, отчизне, отечеству» (Владимир Даль). Вот тут главное слово сказано, про которое часто забывают – любовь. Против такого патриотизма и Толстой вряд ли стал бы возражать. Вся «Война и мир» от первой до последней страницы неопровержимое тому свидетельство.
Эк далеко его занесло от рыбалки, кто-то подумает. Но это только так кажется. Потому что рыбалка – это самое что ни на есть патриотическое воспитание. Причем я уверен, что для того, чтобы возникла в душе человека и навсегда там поселилась эта самая любовь к Родине, ничего лучше и надежнее, чем рыбалка, просто не существует. Особенно, когда происходит это с раннего детства. Маленький человек с удочкой у воды волей-неволей становится не сторонним наблюдателем или созерцателем природы, а прямым и, что самое важное, активным ее соучастником. Сам того не сознавая, он следит за ее жизнью, трогает ее руками, слушает ее звуки, вдыхает ароматы. И все это еще и окрашивается поэзией и романтикой, которым все мы так подвластны в детстве. И теми бурными переживаниями, радостными или горестными, которые случаются на рыбалке. И все это исподволь и незаметно проникает в сердце и превращается там в то, что мы и называем любовью.
Так что будь моя воля, я бы в госпрограмму по патриотическому воспитанию граждан на первое место поставил бы именно рыбалку. Может быть, тогда мы не травили бы Байкал, не вырубали Химкинский лес, да много чего было бы тогда по-другому. Но поскольку госпрограммы не нашего ума дело, то вот хотя бы детские физиономии в газете напечатали – и то хорошо.

После недавнего заявления президента Медведева, который распорядился приостановить работы по прокладке трассы Москва – Петербург через Химкинский лес, страсти не только не утихли, а, наоборот, разгорелись с новой силой. Власти Химок экстренно организовали в городе так называемые общественные слушания, привезли на них автобусами несколько сотен людей, которые дружно проголосовали за дальнейшее уничтожение леса, а губернатор Громов направил Медеведеву письмо, в котором ссылается на 20 тысяч жителей Химок, которые подписались под требованием продолжить строительство. В свою очередь и защитники леса тоже обратились к Медведеву с письмом, в котором не признают ни химкинские общественные слушания, ни 20 тысяч подписей, на которые ссылается Громов, и просят Медведева взять вопрос под свой личный контроль.
Конечно, Химкинский лес – не совсем рыболовная тема. Правда, трасса должна пересечь популярные у рыбаков водоемы – канал им. Москвы и речку Клязьму, последнюю даже дважды. Но дело ведь не в канале и не в речке, хотя и их жалко. Так сложилось, что Химкинский лес стал как бы модельным объектом, на котором отлично видно, какими средствами власти продвигают нужные им проекты и какими способами люди могут с этим бороться. Если, понятно, посчитают нужным.
Последнее – очень существенная оговорка. Как обычному человеку разобраться, кто прав? Может быть, и правда трасса через Химкинский лес – наименьшее из зол, да и зло-то не такое уж страшное, как его рисуют экологи? Сложность в том, что даже имея пред собой все необходимые документы, расчеты и анализы, разобраться в них и составить собственное мнение непросто даже специалисту. Как тут быть? Кому верить? На этот счет есть очень простой рецепт: правы те, кто играет в открытую. А когда в ход идет подставная и привозная «общественность», когда непонятные люди в масках пытаются разгонять мирный пикет, а милиция делает вид, что ничего не замечает, все это означает только одно: что-то у вас, господа, нечисто, где-то концы с концами не сходятся. А уж если кого-то из оппонентов зверски избивают, как это было с Михаилом Бекетовым, то тут уже и вовсе никаких сомнений не остается.
По неподтвержденным пока официально данным, «настоящие» общественные слушания назначены на 20 сентября и должны будут пройти в Общественной палате. Удастся ли защитникам леса повлиять на их результат или нам в доступной форме объяснят, что все альтернативные варианты прокладки трассы никуда не годятся, что ущерб Химкинскому лесу будет нанесен минимальный и что жители Химок все как один за, тем более что площадь под трассу все равно уже вырубили? Не в последнюю очередь итог слушаний будет зависеть и от того, насколько ясно все мы, рядовые граждане, сформулируем для самих себя свое отношение к этой проблеме.

Чудеса да и только! Президент Медведев остановил вырубку Химкинского леса. Надо было изувечить Михаила Бекетова, редактора «Химкинской правды», три года неукоснительно запрещать и разгонять любые митинги и акции в защиту леса и всячески гнобить всех, кто пытался хоть как-то противостоять, чтобы наконец власть услышала «голос общественности». Самое трогательное, что по разряду «общественность» проходит и «Единая Россия». Прозрела, что ли? Или ко всему, что эти три года творилось, единороссы отношения не имели?
Экологи и общественность торжествуют победу. Лидер движения в защиту Химкинского леса Евгения Чирикова теперь даже готова голосовать за «ЕР». Но не рано ли радуемся?
Во-первых, приостановка – это еще не отмена. Недаром же в Химках, судя по сообщениям различных СМИ, у людей уже выбивают подписи в поддержку прежнего варианта строительства трассы. А во-вторых, половина из отведенных под вырубку площадей уже вырублена, и сведущие люди уверены, что, даже если трассу завернут по другому маршруту, свято место пустовать не будет – построят коттеджные поселки и ущерб для леса будет еще больше, чем от трассы. Тем более что постановление Путина № 1642-р от 5.11.2009, по сути разрешающее строительство, никто не отменял.
Но это только одна сторона дела. Ведь никто не отменял и множество других «высоких» постановлений и решений. Допустим, случится еще одно чудо и дорогу действительно решат прокладывать через другую территорию (например, через Молжаниновский район, как предлагает Митволь). А как тогда быть с градостроительным обоснованием прокладки трассы через Химкинский лес, выполненным институтами Генплана Москвы и градостроительства Московской области? А положительное заключение на этот маршрут Главгосэкспертизы РФ? А, наконец, решение Верховного суда РФ и его кассационной коллегии, которые отклонили жалобу экологов по поводу Химкинского леса, подчеркнув, что «других вариантов размещения» автомагистрали просто нет? На этом фоне 12 миллионов рублей, которые уже потрачены на вырубку, как-то и вспоминать неловко.
Как быть со всем этим? Признать, что решения обоих вышеупомянутых институтов, а с ними и заключения Главгосэкспертизы и Верховного суда гроша ломаного не стоят? Что их просто продавили, потому что так надо было? Ну невозможно ведь такое признавать. Уж слишком далеко идущие выводы из такого признания придется сделать.
Как власти будут выкручиваться из всего этого, ума не приложу. Но как бы то ни было, какие бы и чьи интересы реально ни стояли за обращением «Единой России» и решением президента о приостановке строительства, а отрадный факт налицо: гражданская активность вызвала ответную реакцию на самом высоком государственном уровне. Реакцию не в виде ОМОНа, а в виде готовности к диалогу. Пусть пока и неясно, чем этот диалог закончится.

Алексей Галкин из Рыбинска, похоже, становится прямо-таки «лицом Рыбак Рыбака» – с начала года читатели имеют удовольствие уже в третий раз лицезреть его на обложке газеты. Некоторые товарищи даже начинают роптать по этому поводу. Могу ответить ропчущим: ловите таких рыб, фотографируйте и, главное, пишите про это в газету – место на обложке ни для кого не заказано.
У нас, конечно, нет никаких специальных привилегированных «лиц». Просто грех не выставить на всеобщее обозрение таких щук, как та, которую Леша Галкин поймал на Рыбинском море. Потому что такие фото вселяют некоторый приятный оптимизм. Смотришь на такую фотографию и думаешь: выходит, не все еще изничтожили браконьеры, химкомбинаты, ГЭСы и прочие, включая, кстати, и нашего брата, рыболова-любителя. И главное, не где-нибудь в Сибири, где не ступала нога человека, а совсем, можно сказать, под боком, на Рыбинке. Остается только позавидовать. Не тому, что на обложку попал, а тому, что есть у человека такая возможность – постоянно пропадать на воде и таких вот щук ловить.
К слову, о возможностях. На той же самой Рыбинке еще совсем недавно ходили тревожные слухи о том, что чуть ни все море скуплено коммерсантами, что везде теперь будут рыбопромысловые участки и за рыбалку будут брать со всех деньги. Как-то в последнее время все поутихло. Интересно было бы узнать, как там реально обстоят дела с путевками. Если кто-нибудь в курсе, сообщите пожалуйста. Судя по тому, что тот же Галкин ловит там постоянно и не о каких встречах с продавцами путевок не рассказывает, слухи, видимо, оказались преувеличенными.
Вообще, похоже, что бурная активность по поводу организации РПУ и повсеместного введения платной рыбалки как-то в последнее время поутихла. Может быть, причина в недавнем аресте московских начальников от рыбоохраны Романа Постникова и Бориса Симонова. И сама по себе вся эта история должна заставить задуматься руководство Росрыболовства, но еще больше – масштабы беззакония, которые стали очевидны в ходе следствия по делу Постникова (смотреть видео ). Как же проводить в жизнь эти самые РПУ, если их «коррупциоемкость» попросту зашкаливает?
Может быть, история с Постниковым и его замом заставит Росрыболовство пересмотреть свои планы по коммерциализации любительской рыбалки? По крайней в том виде, как они до сих пор излагались. Честно говоря, хотелось бы на это надеяться. А то вот День работников рыбохозяйственной отрасли наступил, а большого желания поздравлять эту самую отрасль что-то не возникает. Во всяком случае «пресноводную» ее часть, ту, которая как раз больше всего и важна для наших читателей.

Ну вот еще одно письмопро то, что очередное ООО (или ЗАО, или ОАО, или ИП), пользует очередной кусочек наших полей, лесов и рек. Рыбакам из Данилова могу сказать в утешение, что они не одиноки. Писали их земляки по поводу речки Соть и в Верхневолжское теруправление Росрыболовства, и даже самому президенту Медведеву. Только утешение это слабое. Потому, что толку от этих писаний ноль. И не потому, что чиновники у нас все такие несознательные и отделываются пустыми отписками. Просто если внимательно почитать рыбное законодательство, в частности, те его части, которые касаются проведения конкурсов на пользование рыбопромысловыми участками, то нетрудно убедиться, что пользователи, о которых идет речь в письме, действуют вполне в рамках законов. Цену на путевки они вольны назначать, какую захотят, и никто им в этом не указ. Рыбу разводить или закупать и запускать в «свой» водоем они тоже не обязаны – нигде это не написано. Ну и так далее. А главное, что и ответственности за водоем и его обитателей они по большому счету тоже не несут.
С полгода назад депутат Олег Шеин сделал запрос относительно законности взимания платы за рыбалку не куда-нибудь, а аж в Администрацию Президента. И, что интересно, получил ответ из президентской юридической службы. В ответе том недвусмысленно говорилось, что законно брать плату за УСЛУГИ (аренду снастей, лодки, жилья и т.д.), но никак не за возможность ловить рыбу. Беда в том, что ответ президентских юристов – это еще не закон. У нас же с вами правовое государство?
Но есть и другие аспекты. Дело в том, что чаще всего пользователь не ограничивает свою активность только продажей путевок. Обычно, заключив договор с теруправлением Росрыболовства – сейчас это делается на срок 20 лет, – он начинает не только брать деньги за рыбалку, но еще и всячески осваивать берега своего участка. Например, строить дома (или дворцы), а также огораживать все, что можно, заборами и ставить шлагбаумы. В результате «простые смертные» лишаются не только бесплатной рыбалки, но и вообще доступа к воде. Вот это уже незаконно. Потому что у каждой реки или озера есть так называемая береговая полоса (20 метров шириной), которая при всех условиях должна быть доступна для всех.
Но это, что называется, де-юре. А де-факто – заборы и шлагбаумы. Потому что если не в большинстве, то в очень и очень многих случаях помыслы пользователя как раз на то и направлены – убрать со своего участка куда-нибудь подальше весь этот так называемый народ, тех, для кого 200 рублей это деньги. А поскольку «де-факто» у нас по жизни гораздо важнее, чем «де-юре», это пользователю без особых проблем и удается.

«…Зверское количество отдыхающих и их свинское поведение. Не случайно, во всяком случае там, где был, большая часть пожаров пошла от мест отдыха у озер». Это крик души в блоге одного из добровольцев, тушившего на прошлой неделе лесные пожары.
Вот это самое «свинское поведение отдыхающих» для меня лично – одно из самых загадочных и необъяснимых явлений нашей жизни.
Самое поразительное, что свойственно оно не только случайным для того или иного места отдыхающим, но и тем, кто наведывается туда постоянно, если не каждый день, то уж в выходные непременно. Вот приезжает такая компания. Покупались, позагорали, отдохнули как положено, со всеми вытекающими. Потом побросали тут же вокруг отходы своего отдыха и уехали. Но ведь через день или через неделю они на то же самое место опять приедут! Приедут в помойку, которую сами же и устроили. Или тут работает то соображение, что если не мы, то кто-нибудь другой все равно насвинячит? Логика есть, конечно. И ведь наверняка насвинячат.
А есть еще культурные отдыхающие. Это которые не разбрасывают бутылки и пакеты по всей округе, а перед отъездом все аккуратно собирают и складывают в кучку. К этой кучке потом свою долю присовокупляют и другие культурные, и вскоре вырастают по берегу такие монументы, памятники культуры.
А ведь практически все, кто это свинство по берегам устраивает, не пешком приходят – все на машинах (пешком, кстати, еще попробуй столько мусора натаскай). Так неужели трудно запастись пакетами и, уезжая, все собрать и увезти до ближайшего контейнера?
Нет объяснения. Что-то, видимо, очень глубоко у людей в подкорке сидит, чего умом не понять.
Но что-то от пожаров я отвлекся. Хотел простую вещь сказать насчет того, почему, как пишет вышеупомянутый блогер, «большая часть пожаров пошла от мест отдыха у озер». Если кто не в курсе, для того чтобы устроить «очаг возгорания», совсем не обязательно оставлять непогашенный костер или бросать окурки в сухую траву. Достаточно, опорожнив очередную бутылку, бросить ее, как водится, куда-нибудь за спину. Она там будет лежать и ждать своего часа – неважно, целая или разбитая. И недолго будет ждать – пока солнце не нащупает ее своими лучами. Вспомните, как в детстве развлекались, поджигая бумагу с помощью увеличительного стекла. Так вот бутылочное стекло справляется с этим ничуть не хуже, а сухая трава загорается еще легче, чем бумага.
Поэтому хочу обратиться к гражданам отдыхающим: бросая пустую бутылку в кусты, не поленитесь прикрыть ее от солнца полиэтиленовым пакетом или хотя бы обрывком газеты. Тогда будет шанс найти в следующий раз свою помойку в целости и сохранности.

Трудно сейчас говорить и думать о чем-то кроме пожаров в Центральной России. Действительно стихийное бедствие. Горят деревни, гибнут люди, выгорают тысячи гектаров лесов. И никто ничего не может поделать. Подключили войска, МЧС перешло на круглосуточный режим работы, но если не начнутся дожди, никакое МЧС не поможет, и никаких сомнений на этот счет ни у кого нет. Стихия!
Однако стихия стихией, но почему мы оказались перед ней настолько беспомощны? На этот счет есть вполне четкий ответ: потому что за последние 10 лет прежняя система ведения лесного хозяйства подверглась целенаправленному уничтожению, а то, что было создано взамен, проверки огнем не выдержало.
Лесная «реформа» началась в 2003 году, когда Министерство экономического развития и торговли подготовило проект нового Лесного кодекса. Разрабатывался новый кодекс под эгидой программы единороссов – партийного проекта под названием «Российский лес». С 1 января 2007 г. кодекс вступил в силу. Он отменил экологическую экспертизу использования лесов и передал полномочия по лесопользованию, а также по охране лесов и тушению пожаров региональным властям и частным арендаторам.
С самого начала экологи и специалисты лесного хозяйства в один голос говорили о том, что новый кодекс – это самая настоящая катастрофа, но их, как водится, никто не хотел слушать. Спрашивается, почему? Потому, смею предположить, что творцов этого документа волновало не столько благополучие российских лесов, сколько возможность а) на этих лесах наживаться и б) беспрепятственно строить дворцы и поместья там, где захочется, в том числе в национальных парках и в окрестностях больших городов. Бизнес, ничего личного.
Последствия принятия Лесного кодекса стали проявляться очень скоро, просто жара и пожары нынешнего лета сделали их слишком уж вопиющими.
Для нас вся эта история вдвойне поучительна по той причине, что примерно то же, что в свое время сделали с лесным хозяйством, теперь последовательно пытаются сделать и с хозяйством рыбным. Прежняя система рыбоохраны полностью демонтирована, штат инспекторов сокращен до смехотворного минимума, а забота о водоемах и рыбных ресурсах планомерно передается в частные руки. При этом механизмы контроля над пользователями-арендаторами отсутствуют, коррупция приобрела тотальный характер, браконьерство запредельное, а права рядовых рыбаков целенаправленно урезаются.
Год от года ситуация на внутренних водоемах делается только хуже и хуже, но реформы продолжаются тем же курсом. Неужели и здесь нужны какие-нибудь стихийные бедствия, чтобы рыбные власти наконец всерьез задумались?

Итак, служебная карьера Романа Постникова, похоже, подошла к концу. Зарекаться, конечно, не будем – чего только не бывает на белом свете, – но уж больно богата она была на всевозможные деяния, плохо вписывающиеся в юридические нормы. А уж последний эпизод и вовсе из ряда вон.
Можно бы и радоваться, торжествовать победу, тем более что «РР» в меру своих сил не раз старался донести до широкой публики, что за личность правит бал в подмосковной рыбоохране. Но как-то особой радости я лично по этому поводу не ощущаю. Ну посадят Рому Постникова. Светит ему, кстати, немало, и даже, честно говоря, жалко человека. Но кто придет на его место? Кристально честный и беззаветно преданный? Как-то сомнительно. Я таких, или почти таких, знаю, но что-то все они никак в начальники не выбьются. Беда в том – и история Романа Постникова это особенно ярко и наглядно высветила, что чиновная система у нас, вся эта пресловутая «вертикаль», таких беззаветных не сильно любит.
Коррупционные скандалы в Росрыболовстве разражаются один за другим. То в Астрахани, то на Камчатке, то в Москве. Настолько, что Следственный комитет при прокуратуре даже собирается потребовать от Росрыболовства принять специальные меры по борьбе с коррупцией в своих рядах. В противном случае, сказал на днях представитель СКП Владимир Маркин, «совершение тяжких преступлений может приобрести системный характер».
Да полно вам, г-н Маркин. Системный характер, как вы выражаетесь, давно уже приобретен. И Росрыболовство тут ничем особо не выделяется.
Если посмотреть не предвзято на то, что творится с тем же законодательством, трудно отделаться от мысли, что все это неспроста. Такие возникают юридические коллизии – как, например, с переоформлением договоров на рыбопромысловые участки, которые в правовом поле просто не имеют решения. Это что, по недомыслию? Или, наоборот, в чьей-то особо умной голове они рождаются, специально заточенной на интересы таких, как Постников и Симонов?
Когда мы только начинали свою газетную деятельность и совсем не имели опыта общения со всевозможными начальниками, я наивно полагал, что человек, работающий в системе охраны природы, должен быть святее папы римского. Такая, потому что это сфера, особенная – чистые руки и все такое. Теперь-то понимаю, что люди везде работают примерно одинаковые, и дело не в них. А дело в самой системе. Позволяет она бесчинствовать или нет.
Единственное, что способно ограничить эти бесчинства, это постоянный надзор со стороны нас, обычных людей. То, что называется общественным контролем. Это не новость, конечно. Но пока этого не будет, романы постниковы будут сменять один другого, а ситуация будет оставаться неизменной.

Последний месяц перед фестивалем мы только и знали, что смотрели прогнозы погоды и молили всех богов, чтобы 12–13 июня в Юрьевце не было сильного ветра. Пусть будет дождь хоть сутки напролет, пусть жара или, наоборот, холод, но только не ветер. Потому что тогда соревнования не состоятся. Если для спиннинга еще можно в зависимости от направления ветра найти поблизости от города более-менее спокойную зону, то для поплавочников и фидерщиков, которым предстояло соревноваться на городской дамбе, сильный ветер, кроме, пожалуй, южного, означал бы просто отмену состязаний. Каково это людям, которые загодя подгадывали время, чтобы попасть на фестиваль, проделали весь путь – для многих не ближний – до Юрьевца и в итоге приехали, получается, зря.
Помогли наши молитвы или наоборот – сразу и не поймешь. Ветер обрушился на Юрьевец 13 июня не просто сильный, а какой-то чудовищный. По оценкам МЧС – 20–25 метров в секунду. Сосны на островах ломались как спички, палатки рвались по швам, растяжки лопались, как гнилая плетенка. Никто здесь такого и не припомнит. Но случилось все это, слава Богу, не с утра, а ближе к вечеру, так что соревнования состоялись, и больше того, состоялись при отличной, солнечной и почти безветренной погоде.
И еще, слава Богу, что все обошлось без травм и серьезных неприятностей. Мы очень старались все предусмотреть, но такое, конечно, предвидеть было трудно. Впредь нам наука. Век живи, век учись.
Выше всех похвал в этой ситуации проявила себя команда администрации Юрьевца. Правду говоря, я бы не удивился, если бы глава района Алексей Васильев, на котором лежал весь груз ответственности за здоровье и благополучие участников, просто взял бы и отменил все мероприятия. Честь ему и хвала, что вместо этого он на свой страх и риск решил довести фестиваль до конца. Могу себе представить, каких нервов ему все это стоило.
Что касается меня, то самое сильное впечатление у меня осталось все-таки не от разгулявшейся стихии, а от людей, которые приехали на фестиваль. Часто можно слышать разные красивые слова на тему «рыбацкого братства», про «рыбак рыбака видит издалека» и т.п. Должен признаться, я всегда относился к этому всему с известной долей скепсиса: среди рыбаков тоже ведь разные персонажи попадаются. На фестивале пришлось убедиться, что все эти красивые слова могут быть чистейшей правдой без всякого преувеличения. Досадно было только, что не хватило времени перезнакомиться и пообщаться со всеми.
Но ничего, еще наверстаем: фестиваль-то ведь наш решено сделать ежегодным.

Итак, правительство, похоже, всерьез взялось за любительскую рыбалку. Насколько можно понять по высказываниям вице-премьера Зубкова и главы Росрыболовства Крайнего, проблемы реформирования морского промышленного рыболовства в основном решены и теперь можно сосредоточить все усилия на внутренних водоемах и на рыболовах-любителях.
О том, что дело не ограничится одними разговорами, свидетельствует тот факт, что любительская рыбалка попала в повестку дня специальной правительственной комиссии, а также недавнее выступление Андрея Крайнего перед журналистами, которое мы с незначительными сокращениями здесь и приводим.
Рассуждая о создании у нас в стране системы «цивилизованной рыбалки», и Зубков, и Крайний обычно ссылаются на американский опыт. Оба приводят впечатляющие цифры, показывающие, насколько доходным для бюджета может быть любительское рыболовство. Там это огромный и прибыльный бизнес, и почему бы и у нас не сделать так же.
Потенциал у нас имеется (15 млн рыбаков), и его надо использовать, говорит Крайний. Как использовать? Очень просто: заставить эти 15 млн платить за рыбалку. Приятная обязанность по отъему денег возлагается на коммерсантов, а инструмент, который им для этой цели предоставляется, – это система РПУ, рыбопромысловых участков.
Очень прискорбно – а в еще большей мере и удивительно, – что, обращая свои взоры за океан, и Зубков, и Крайний видят там только миллиарды долларов, но не видят главного. Главное же там – это не РПУ и не «пользователи», которых в штатах и в помине нет. Главное – что, собственно, и создает эти самые миллиарды, – это максимальная доступность рыболовных угодий и рыбных ресурсов для всех американских граждан. Североамериканская система восстановления и охраны природы с самого начала формировалась (и продолжает формироваться) на основе вовлечения самых широких слоев населения в использование этой самой природы в личных целях, в частности, в рыбную ловлю и охоту. Именно под это построено и законодательство, и система природоохранного менеджмента. Это обеспечивает и общественная (не частная) собственность на диких животных.
Конечно, бизнес во всем этом участвует. Но бизнес продает товары и услуги, а не общественную рыбу на РПУ.
Для американского рыболова рыба, которая живет в реке или в озере, – это ЕГО рыба. Не потому что это в конституции написано, а потому, что так оно и есть на самом деле. Отсюда и массовое волонтерское движение, и сотни общественных природоохранных фондов, и добросовестное отношение к правилам рыболовства.
А что затеяли сделать у нас? У нас рядовой гражданин и так почти полностью отлучен от участия в управлении живой природой, а теперь эту отчужденность хотят усугубить еще сильнее с помощью РПУ.
«Хотели как лучше, а получилось как всегда». Похоже, что в случае с любительской рыбалкой о том, как лучше, всерьез никто даже и не задумался.